Петра Хаммесфар - Грешница

Насколько велик был риск для нее не пережить поездку, должны судить эксперты. Что делали бы Франкенберги, если бы крохотный огонек в ее теле угас?

Возможно, они на это надеялись. Не Франки, а его родители. В этом случае Йоганнесу Франкенбергу не пришлось бы ломать руку своему сыну… Был бы обнаружен еще один труп неизвестной где-то на обочине, без одежды и документов. Еще одна несчастная, как та, что нашли в Люнебургской пустоши. На вопрос о том, действительно ли это было тело Магдалины, придется отвечать Оттмару Деннеру и Гансу Бюкклеру. Если удастся их найти.

– Нельзя было брать ее с собой, – прервала Кора размышления шефа. – Я знала, что не следовало этого делать. Прекрасно знала. Возможно, мне было все равно, умрет ли она. Я просто хотела быть с Джонни. Все из-за этого! Моя мать всегда говорила, что желания плоти ведут к бедам.

– Госпожа Бендер, ваша мать – сумасшедшая, – напомнил Рудольф. – И всегда была такой.

– Нет, – пробормотала Кора, – не всегда. Маргрет как-то рассказывала мне… – Она не договорила и спросила: – Что будет с Маргрет?

Но не дала Рудольфу ответить, заговорив быстро-быстро:

– Послушайте, давайте условимся: я ведь сказала Джонни, что моя сестра дома и больна. И что я встретила эту девушку на парковке. Мы же можем повторить эту версию. Никому не удастся опровергнуть наши слова.

– Госпожа Бендер, сделайте одолжение, вспомните, что советовала вам Маргрет. Подумайте о себе. Я не единственный, кто слышал, что вы сказали. Кроме того, со слов своего сына господин Франкенберг знает о том, что погибшую девушку звали Магдалина. И вы сами заявили ему о том, что вам нужно ехать домой, к больной сестре.

– Конечно. Это доказывает, что она была дома! – воскликнула Кора. – А Франки не мог знать об этом наверняка. Девушка сказала ему, что ее зовут Магдалина и она моя сестра. Но это была всего лишь игра. Мы могли договориться с ней об этом. Врачи в Эппендорфе подтвердят, что она не могла быть моей сестрой. Магдалина была слишком тяжело больна, чтобы выходить из дому. Это сработает. Вам стоит только захотеть…

Рудольф покачал головой.

– Не сработает, госпожа Бендер. Вы не сможете выпутать Маргрет из этой истории.

– Но она сделала это только ради меня. Нельзя же посадить ее за это в тюрьму! Вы не арестуете Маргрет, пообещайте мне!

Это Рудольф мог пообещать ей с чистой совестью. За Маргрет он не отвечает, ею пусть занимаются его коллеги из Северной Германии. Впрочем, возникает вопрос, в чем именно ее обвинять. Организация похорон не преследуется по закону. Кремация… И тут он вспомнил.

Слова Грит Адигар: «Все прошло как положено. Сначала огонь. Потом море. Похороны в узком кругу». И только Маргрет знала, что находится в урне. Грит Адигар видела, как она развеяла пепел над Северным морем.

Рудольф спросил себя, кого Маргрет могла отправить в крематорий и заглядывал ли судмедэксперт, как это обычно бывает, в гроб перед отправкой в печь. И тут полицейского бросило в жар. Он вспомнил, что Кора сказала о совершенной Маргрет краже. Будь оно все проклято! Это было неслыханно, но вряд ли сегодня удастся это доказать, если уж пять лет назад никто не заметил, что где-то не досчитались трупа.

Полицейский невольно усмехнулся. При наличии определенной ловкости и фантазии… А того и другого у Маргрет было в избытке. «А ведь она права, – подумал он. – Это не просто может, это должно сработать. История болезни Магдалины. Показания Грит Адигар и Ганса Бюкклера. И Ахим Мик, выдавший свидетельство о смерти. Он скорее откусит себе язык, чем признается в том, что достал где-то труп для своей подружки».

Кора стояла у окна и смотрела на ненастный день. На улице было холодно и сыро. Утром шел дождь. На дворе был февраль. И сегодня – ее последний день за решеткой. Кора знала об этом, но не могла поверить.

Во время своего визита Эберхард Браунинг сказал:

– Я приеду за вами после обеда, госпожа Бендер. Точное время, к сожалению, назвать не могу.

Плюс-минус пару минут – это не важно. У нее много времени, слишком много времени. У остальных его не было. У профессора для нее нашлась только четверть часа – вскоре после полудня. Давали картофельное пюре, горох в мучном супе и куриную ножку с безвкусной корочкой и небольшим количеством мяса на кости. После обеда пришел Марио и отвел Кору к профессору. Бурте хотел что-то объяснить ей, пожелать всего доброго и напутствовать перед началом новой жизни. Он ходатайствовал о ее освобождении и переводе на амбулаторное лечение. Теперь она была ему уже неинтересна.