Джеймс Гриппандо - Под покровом тьмы

В тот день Гас сам забрал дочь из школы и по дороге домой попытался проверить вчерашнее подозрение Карлы – что кто-то донимает Морган. Он задавал общие вопросы. Как школа? Все ли в порядке с друзьями? Машина была и лучшим, и худшим местом для такого рода бесед. Девочка не могла сбежать, но поскольку ехала она, как и положено ребенку, на заднем сиденье, Гас не мог видеть ее лица или обратить внимание на язык тела. Не добившись ничего определенного, он решил пока оставить скользкую тему. Не хотелось задавать неудобные вопросы и одновременно пытаться уловить реакцию дочери в зеркале заднего обзора.

Домой они вернулись к трем. Морган пошла к себе. Гас проверил автоответчики на кухне и в кабинете. Ничего.

Выждав несколько минут, Гас заглянул к дочери. Дверь была приоткрыта – вполне достаточно, чтобы видеть всю комнату. Морган сидела на полу, скрестив ноги, спиной к двери. Телевизор был включен. Гас смотрел на ее затылок, тонкую шейку, хрупкие плечи и, как никогда прежде, понимал, до какой степени она еще малышка. Потом он посмотрел на экран. Его внимание привлек скорее звук, чем картинка. Морган смотрела старую видеокассету. Очень старую. Она называлась «Еще детские песенки». Гас помнил эту кассету, потому что когда-то Морган гоняла ее все время. Ей как раз исполнилось два года, и она только что научилась пользоваться видеомагнитофоном. Это был своего рода семейный анекдот, но в двадцать шесть месяцев Морган умела обращаться с ним лучше, чем родители. «Еще детские песенки» была ее любимой кассетой, а излюбленной песенкой оставалась та, которой ее научила Бет. Именно тогда Бет решила снова начать работать в гостинице. Песенка была о работающей матери, которая оставляет дочку на день в детском саду. Дочка плачет, когда мама уходит, но песенка учит ее не плакать: «Потому что мама вернется. Она всегда возвращается. Она всегда возвращается и забирает меня».

Морган дрожащим голосом подпевала. Гас стоял у двери, смотрел, и сердце его разрывалось.

«Потому что мама вернется. Она всегда возвращается. Она никогда не забудет меня».

Гасу хотелось подойти, схватить дочь в объятия, крепко-крепко прижать к себе и сказать, что мама обязательно вернется. Но тогда Морган увидит сомнение в его глазах, его неуверенность. Так будет только хуже. Пока что дочери лучше без него. Ей лучше с ее видеозаписями, ее песенками и воспоминаниями о твердом обещании матери.

Внезапно Гаса охватил озноб, а потом вдруг стало тепло и спокойно, словно сама мысль о данном Бет обещании стерла все сомнения в ее возвращении. Потом ему пришло в голову, что в их семье обещания всегда нарушал он, а не Бет.

Гас смотрел еще мгновение, потом повернулся и ушел – чуть больше печалясь и, однако, одновременно чуть больше надеясь.

Вообще-то он направлялся на юг, но ехал зигзагом через Орегон. Не нацеливался на какое-то определенное место – главное, ехать на юг от места последней выгрузки отходов. За последние три дня он двигался из города в город, из отеля в отель, от универмага к универмагу. Он был маниакально педантичен в составлении планов, но всегда оставался реалистом. Подбор следующей жертвы неизбежно включал определенную долю везения.

«Ты везучий», – подумал он, роясь в сумочке свеженамеченной жертвы. Он украл ее вчера, когда пошел за женщиной после работы в переполненный по случаю вечерних скидок бар. Только что сумочка лежала на высоком табурете рядом с хозяйкой, а через секунду ее уже нет. Однако он не сбежал, а остался поблизости, чтобы проверить реакцию избранницы. Мгновение паники, лихорадочные поиски, понимание, что сумочка исчезла. Он многое мог сказать о женщине по тому, как она реагирует на мелкое происшествие вроде украденной сумочки. Рассердилась она или просто расплакалась. Боец она или легкая добыча.

С этой будет так легко.

А еще она очень подходила. Правильный возраст, сложение, цвет глаз и волос тот же самый. Даже рост точно соответствовал, если верить водительским правам. Она не работала в отеле, как остальные, но становилось, черт побери, слишком трудно подбирать их так тщательно. Он, конечно, пренебрег некоторыми мелочами, ведь главным было время.

Одетый в черное, он ждал с восточной стороны ее дома, спрятавшись между мусорными урнами. Низко нависающие сосновые ветви закрывали лунный свет и скрывали мужчину в темноте. Густая полоса вечнозеленых кустарников тянулась от забора к дому, по-видимому, чтобы спрятать помойку. Идеальное укрытие. Сквозь ветки он видел подъездную дорожку – пока пустую. Она уже должна была бы приехать, но опаздывала… или по крайней мере задерживалась дольше, чем вчера, когда он ее выслеживал.