Грегг Гервиц - Обвинение в убийстве

За убийство первой степени обычно давали от пожизненного заключения до смертного приговора. Федеральные законы, как сообщил Тиму пьяный государственный защитник, были очень гибкими. По его собственным подсчетам, Тим, фигурант как минимум по трем эпизодам убийства первой степени, был причастен еще и к трем другим смертям, не говоря уже о блестящем списке менее серьезных уголовных преступлений, которыми оброс попутно. Список включал в себя: препятствие отправлению правосудия, конспирацию в целях подготовки убийства, нападение на федерального агента – по иронии судьбы, судебного исполнителя США, незаконное владение огнестрельным оружием и незаконное владение взрывчатыми веществами. Тим полагал, что ему лучше привыкнуть к нынешнему образу жизни.

Ему сказали, что суд назначен на 2 мая. Это давало семьдесят восемь дней.

На второй неделе офицер вежливо вывел Тима из камеры и провел в комнату для посетителей.

Дрей сидела, глядя на него сквозь пуленепробиваемое стекло.

Она взяла телефонную трубку; Тим последовал ее примеру.

– Фотографии, – сказала она. – Эти ужасные фотографии Кинделла. С Джинни. Я передала их Делейни.

Тим закусил губу:

– Их не примут. Я получил их незаконным путем.

– Неважно. Я офицер полиции. И я получила их законным путем. От гражданского лица. От тебя.

Губы Тима вздрогнули, но из них не вылетело ни звука.

– Дело Кинделла снова открыли, – продолжала Дрей. – Сегодня утром было объявление о предъявлении обвинений. Предварительные слушания через пять месяцев. Государственный защитник боится, поэтому тянет.

Тим почувствовал, как налились слезами глаза. Одна упала, скатилась вниз по щеке и висела на подбородке, пока он не вытер ее плечом.

С минуту они смотрели друг на друга через стекло.

– Я тебя прощаю, – произнесла она.

– За что?

– За все.

– Спасибо.

В ее глазах тоже появились слезы. Она кивнула, прижала ладонь к стеклу и вышла.

Тим проводил дни, лежа на кровати и размышляя. Ему позволили довести время тренировок в зале до нескольких часов в день – это помогало справиться с депрессией. Он мало ел и хорошо спал. И много думал о своей дочери.

Однажды, лежа на потрескавшемся виниловом покрытии скамейки для отжимания тяжестей, он, наконец, мог вспомнить Джинни. Не о том, что потерял ее, а о том, какой она была. Не замутненная яростью, обидой и горем картинка: Джинни, смеющаяся с широко открытым ртом. Она куснула гранат, и ее подбородок был вымазан соком, а ее счастье – заразительным.

За день до предварительных слушаний по делу офицер мягко постучал в дверь.

– Рэк, просыпайся, парень, твой новый адвокат хочет тебя видеть.

Защитник Тима, усталый человек с обрюзгшим лицом, уехал на Аляску удить рыбу и решил не возвращаться.

– Мне не нужен адвокат.

– Нужен. Давай, а то у меня будут неприятности.

Тим встал и потер глаза, прогоняя сон. Потом плеснул в лицо ледяной водой, пригладил волосы и почистил зубы зубной щеткой с резиновой ручкой. Остановившись в дверях, оглядел свою голубую униформу…

Тима провели по коридору в комнату для переговоров. Окон там не было, за исключением крошечного квадратика пуленепробиваемого стекла в двери.

Во главе стола восседал Таннино, сложив руки. Слева от него сидели Джоел Пост, прокурор Центрального округа, Ченс Эндрюс, председательствующий федеральный окружной судья, и Деннис Рид, инспектор Отдела внутренних расследований, который заступался за Тима на Комиссии по перестрелкам. Медведь стоял, подпирая плечами стену и скрестив ноги. Против них сидел Ричард – государственный защитник, которого Тим отбил у вышибалы в клубе возле Трэкшн.

Дверь за Тимом захлопнулась. Он не сделал ни движения, чтобы подойти к столу.

– Надеюсь, что кто-нибудь принес кекс с напильником.

Таннино опустил руки, потом снова сложил. Лицо его было нерадостным.

– Дело в том, что… – Медведь оторвался от стены; Тиму в глаза он не смотрел. – Дело в том, что я забыл зачитать тебе твои права.

Пост откинулся на стуле, издав еле различимый вздох.

Тим коротко засмеялся:

– Я могу снова дать показания.

– Как ваш новый защитник я настоятельно рекомендую вам не делать этого, – сказал Ричард.

– Ты мой…

Ричард кивнул.

– Это смешно. – Тим теперь говорил громче. – Я не был даже официально задержан, просто находился в офисе Медведя. Он не должен был зачитывать мне права.

Ричард поднялся. Его лицо стало красным и возбужденным.