Мартин Смит - Волки сильнее собак

– Мне очень жаль, – прошептала Ева. – Я не знала, что так будет.

– Декабрь, время заполнять погреб. Я понимаю Романа.

– Ты станешь помогать?

Аркадий сделал петлю на веревке.

– Пусть Ванко еще немного поборется.

Из дома выскочил Женя, сбросил куртку и кинулся на свинью. Они покатились по снегу. Свинья была быстрой, тяжелой и боролась за жизнь. Бледные ресницы дрожали, она визжала, зовя на помощь. Даже когда Сумо стряхнул Женю, тот удержал веревку. Мальчик, которого Аркадий видел только двигающим шахматные фигуры, крепко удерживал свинью и кричал:

– Аркадий! Аркадий!

Аркадий нырнул под свинью. Он, Ванко и Женя таскали ее по двору до тех пор, пока Аркадий не изловчился завязать петлю вокруг ее передней ноги. Сумо пахал мордой снег, все еще брыкаясь задними ногами.

– На счет «три», – распорядился Аркадий. – Раз… два…

Они с Женей воспользовались переворотом животного на спину и подтянули его к Роману, который навалился на передние ноги свиньи и мгновенно перерезал ей горло от уха до уха.

Резиновый фартук делал Романа другим, более внушительным. Он связал дергающиеся задние ноги свиньи, прикрепил их к специальному устройству, поднял свинью вверх тормашками и подставил под нее оцинкованную бадью для стекавшей крови.

Измазанный ярко-красным, Женя топтался на снегу, раскинув тонкие руки, и смеялся. Ванко поднялся с колен, пошатываясь от выпитого самогона, а подвешенная свинья все дергалась и визжала. Роман глядел на все это со спокойствием вершителя судеб. Он сунул палец в глазницу свиньи и вырвал глаз. Аркадий и Ева переглянулись.

– Быстрее стечет, – объяснил Роман Жене.

Как только свинья затихла, Роман отвез ее в тачке на середину двора. Женщины принялись опаливать щетину. Пламя кружило по снегу, оранжевое боролось с белым. Роман взгромоздился на свинью и стал скоблить подпаленную щетину. Мария выпустила цыплят, которые разбежались по двору. Они склевывали кровь и гоняли глаз. Когда свинью несколько раз опалили и тщательно отскребли, Роман смыл всю кровь. «Надо же, – подумал Аркадий, – как все чисто». Роман отрезал у свиньи ухо и предложил как угощение Аркадию. Когда тот отказался, ухо взял Женя.

Остаток дня ушел на разделку свиньи. Сначала топором отрубили голову, потому что ее дольше всего варить, затем ножом – ноги и внутренности. Роман располосовал спину, открыв блестящий пласт шпика, а Мария и ее подруги носились туда-сюда с пластмассовыми ведрами в предвкушении ветчин, колбас и копченого сала на весь год.

Когда на деревню опустились синие сумерки, Аркадий с Женей вымылись и переоделись, пора было в аэропорт. К тому времени как все перецеловались и присели на дорожку, зимний вечер полностью вступил в свои права. В машине Аркадий с Евой уселись впереди, Женя – сзади. Они махали остающимся в свете фар. Сильный толчок от включения реверса, перед тем как встать в колею, которая, как рельсы, вела к главной дороге. Вот и все, они свободны.

Было впечатление, что они плывут. Нигде не было ни звезды, ни фонаря, ни другой машины – только фары их автомобиля светили в темноте. Аркадий посмотрел на Еву. Она взяла его за руку и сказала:

– Спасибо.

За что именно, Аркадий не осмелился спросить. Он украдкой взглянул в зеркало заднего вида. Женя сидел прямо, несмотря на усталость.

Кружащиеся снежинки неслись навстречу и залепляли ветровое стекло. Отсветы фар, словно пугаясь кромешной тьмы вокруг, бились о дверцы и окна.

Никто не спал, каждый молчал о своем…

Рыжая полевка (лат.).

Перевод Б. Пастернака.

Устанавливающий мир а своих высотах и в милосердии своем пошлет мир нам… (иврит).