Ричард Кларк - Врата скорпиона

Брайан Дуглас отдал чемодан новоявленному другу и окинул удивленным взглядом современное здание аэропорта.

– Правда, впечатляет? – прогудел Мартин Бауэрс. – Мне говорили, старый аэропорт был типичной дырой. Одним словом, Мехрабад. Хорошо, что нам не пришлось им пользоваться. – Они протолкались сквозь толпу у таможни. – Новый – в сорока пяти километрах от города. В это время дня дорога займет два часа. С этих пор не скажу ни единого дурного слова о Дурбане. Мне пришлось нанять водителя: побоялся, что со здешними ненормальными таксистами не довезу вас в целости и сохранности.

«Отлично, – подумал Брайан Дуглас. – Водитель, который повезет из международного аэропорта двух иностранцев, скорее всего окажется осведомителем ВЕВАК – иранской разведки. Пусть ВЕВАК знает, что два белых южноафриканца не боятся воспользоваться услугами наемного шофера и говорят только о неразберихе на иранских дорогах, футболе, регби и фисташках. Тот, кто стремится избежать внимания ВЕВАК, скорее всего сядет в переполненный автобус. А у Саймона Мэнли и Мартина Бауэрса и мысли нет о ВЕВАК. Может, этот Бауэрс и не такое трепло, каким хочет казаться».

Они вышли из машины.

– Остановимся в отеле «Хома». Раньше он носил название «Шератон». Расположен на главной улице или по крайней мере той, что ведет к самой главной. Валиаср – кажется, так ее называют. Послушайте, что я вам скажу о Тегеране…

Брайан Дуглас, перевоплотившийся в Саймона Мэнли, изобразил на лице внимание – пусть водитель видит, как ему интересно. А сам думал вовсе не о Тегеране, который прекрасно знал: закоулки в районе базара, бедняцкие улочки на юге города, тайники в горных парках в часе езды к северу от грязного лабиринта домов, который именовался столицей Персии, ныне Исламской Республики Иран.

Брайан вспомнил свою агентурную сеть, с которой успешно работал, пока его не назначили начальником резидентуры в Бахрейне, а лучшего агента не застрелили на улице молодцы из ВЕВАК. Застрелили через два дня после того, как тот заложил в тайник в Баку схему новой противовоздушной обороны Ирана. До того момента все шло хорошо, главным образом потому, что в их работе никак не использовались сотрудники британского посольства в Тегеране. Контрразведка плотно опекала всех дипломатов, и его агенты были живы, поскольку об их существовании знал только он и очень немногие на Воксхолл-кросс. А встречи организовывались, как правило, за пределами страны: в Анкаре, Стамбуле, Дубае и, конечно, в Баку.

После этой потери Лондон запретил все контакты до того момента, пока не станет ясно, каким образом засветился агент. Но англичане так ничего и не узнали. Прошло несколько месяцев, и Брайана назначили шефом регионального отделения резидентуры, подчинив точки в Дохе, Дубае и Маскате. Сокращение кадров привело к тому, что МИ6 поручила одному старшему офицеру отвечать за четыре поста. И теперь, по прошествии трех лет, Брайан даже не знал, живы ли агенты его сети, не переменили ли старые адреса и состоят ли на прежних должностях, благодаря которым стали ценными источниками информации. И самое главное, он не представлял, откликнутся ли они и пойдут ли с ним на контакт. Он вспоминал камеры слежения в аэропорту и безотчетно морщил свой подправленный нос.

– Ну, вот и «Хома», – прервал его размышления Бауэрс. – Принадлежит авиакомпании. Не совсем то, что мы называем пятизвездочным отелем. Но пять звезд все-таки лучшее, что есть в Иране. По нашим меркам тянет на пару звездочек.

Номер оказался скромным и относительно чистым. Окно выходило на площадь Ванак и почти не задерживало шум неусыпного тегеранского уличного движения. Брайан быстро осмотрел помещение, стараясь обнаружить приборы видео- и аудионаблюдения, хотя понимал, что, если его засекли в аэропорту, оборудование окажется настолько современным, что его не удастся найти. Но если все-таки приняли за торговца орехами, могли наугад поставить что-нибудь простенькое. Он ничего не нашел, и это говорило о том, что он либо чист, либо находится под особенно пристальным контролем.

Вечером он поужинал с Бауэрсом неподалеку от площади Ванак. Это заведение порекомендовал ему швейцар в гостинице – туда ходили и местные, и иностранные бизнесмены. Когда они вернулись в «Хому», Брайан подошел к портье.

– Не могли бы вы разбудить меня завтра в восемь часов утра? – попросил он по-английски и повернулся к Бауэрсу. – Раз наша первая встреча только в одиннадцать, встретимся в девять внизу перед завтраком. – Бауэрс организовал ему поход к экспортеру фисташек в районе базара.