Александр Ходырев: Удар ниже пояса

Ходунов и Шутиков были знакомы очень давно, лет двадцать. Ходунов тогда работал в НИИ. Его, совсем еще зеленого, новоиспеченного кандидата наук назначили заведующим отделом. А через некоторое время в отделе появилась группа переводчиков. Руководителем этой группы и был Шутиков. Он, хотя был на несколько лет моложе Ходунова, успел уже поработать за границей. В НИИ они работали вместе лет пять. Дальше их дороги разошлись.

Шутикову предложили работать в КГБ, и он не отказался. Он окончил специальную школу, подолгу работал за границей в посольствах и представительствах. В новые времена, когда КГБ сотрясался от перестроек и реорганизаций, удержаться ему не удалось. Имея достаточно солидную сумму в чеках Внешторгбанка, он не особенно это переживал, считая себя обеспеченным, и не на одну жизнь. Один из приятелей пригласил его работать в свою фирму. Около года он успешно выполнял обязанности заместителя директора по безопасности. Но вот дальше все полетело кувырком. В одночасье приказал долго жить Внешторгбанк, а с ним и все чеки, превратив в бедняков всю прослойку весьма состоятельных по советским временам тружеников зарубежного фронта. От былого благополучия у Шутикова осталась хорошая кооперативная квартира, уже довольно старенькая «Волга» и недостроенный загородный дом. А потом и фирма, где он работал, перестала существовать. С некоторым трудом, используя сохранившиеся в своем родном ведомстве связи, Шутикову удалось устроиться в министерство, где к этому времени уже работал Ходунов.

Ходунов в НИИ продвигался по служебной лестнице довольно успешно. Но директор пошел на повышение в министерство, а с новым директором, бывшим инструктором ЦК, у Ходунова что-то не получалось. Он стал преподавателем. Доцент, декан факультета, реальная перспектива защиты докторской — казалось бы, чем плохая карьера. Но в послеперестроечное время заработок Ходунова стал таким смешным, что удовлетворение, которое приносила ему преподавательская работа, не могло компенсировать явный недостаток денег. Он умел многое, но содержать на такие деньги семью он бы, наверное, никогда не научился. И тут, очень кстати, его пригласили на работу в новое министерство, образовавшееся на месте того союзного, в систему которого входил НИИ, где Ходунов когда-то работал.

Так в конце концов Ходунов и Шутиков оказались в одном министерстве. И хотя все прошедшие годы они даже не встречались и не перезванивались, оба обрадовались друг другу. Ходунов не стал отказываться, когда Шутиков пригласил его к себе домой с Людой. Вечер получился очень удачным: Люда и Надя, жена Шутикова, которые не были знакомы, тоже понравились друг другу. Потом Шутиковы были у них дома. Дачные участки у них оказались сравнительно недалеко — километрах в тридцати. И как раз в майские праздники они договорились в последний праздничный день встретиться у Ходуновых на даче, отметить праздник и вместе на «Волге» Шутикова вернуться в Москву.

Поэтому, хотя Ходунов к педантичному, абсолютно лишённому чувства юмора Печникову относился очень хорошо, он обрадовался, когда узнал, что в делегацию включили Шутикова.

Бобров тоже обрадовался произошедшей замене. Во-первых, Печников его несколько достал своей не всегда разумной требовательностью в отношении подготовки документов. По этому поводу Ходунов-то просто посмеивался, а для Боброва это выливалось в многодневную и ненужную работу. Ну, а во-вторых, у Боброва с Шутиковым были совсем другие отношения, чем с Печниковым.

Когда Шутиков пришел в министерство, в первую же неделю ему поручили оформление документов Боброва, которого направляли на какой-то симпозиум. Они разговорились, и вдруг выяснилось, что жили когда-то совсем рядом и учились в одной школе. Когда они стали вспоминать общих знакомых, учителей, оба почувствовали друг к другу такое расположение, как будто действительно знали раньше друг друга и даже были друзьями.

Так что сегодня, после двух часов совместной работы, все трое были удовлетворены. Командировка в такой компании обещала быть прекрасной.

— Так что, заканчиваем на этом? — спросил Ходунов.

— А что с собой берем? — Шутиков, обрадовавшись окончанию официальной части, щелкнул себя под подбородком.

— Да как обычно, — усмехнулся Ходунов. — По бутылке. Можно и по две. Кроссовки и тренировочный берите. Бегать будем.

— Бегать — это что, шутка? — удивился Шутиков. — Едем-то на неделю.

— Какие шутки? Как раз в командировках-то самая лучшая возможность. Ну, Валентина Евгеньевича я агитировать не буду. Знаю, что вы к таким утехам безразличны. А, Леонид Павлович? Приглашаю.