Кристофер Прист - Экстрим

— Вы торчите на «Экс-экс», леди? Вы фирмовая! Огромные, огромные скидки для фирмовых «Экс-экс»! Зуб даю, мы подыщем вам Шенди!

— Нет, — повторила Тереза, хотя и с меньшей, чем прежде, уверенностью. — Послушайте, я знакома с «Экс-экс». Я просто удивилась, найдя его здесь, в открытом доступе.

— Только для членов. Нужно вступить! Так вы не зайдете? Специальное предложение в дневное время.

Еще раз поняв, что зря тратит время и занимается этим уже давно, Тереза отступила в сторону. Мальчишка продолжал свои уговоры, но она повернулась к нему спиной и пошла прочь с абсолютно, как хотелось ей думать, непреклонным видом. На углу Шефтсбери-авеню ей пришлось остановиться и подождать, пока сменится сигнал светофора; она оглянулась и облегченно вздохнула, не увидев нигде зазывалу.

Она дошла до Черинг-Кросс-роуд и, чтобы отвлечься, провела около часа в одном из больших книжных магазинов, а затем вернулась в окрестности Лестер-Сквер и зашла в кино. Она прибыла на вокзал за несколько минут до отправления последнего поезда на Булвертон; расписания она не знала и лишь потом обнаружила, как здорово ей повезло.

Часом позднее, когда поезд уже миновал Танбридж-Уэллс и въехал в почти беспросветную тьму Сассекса, Тереза, кроме которой в вагоне никого не было, закрыла глаза и попыталась задремать. Но сон не шел, прогулка по Лондону, измотавшая ее физически, оставила голову абсолютно свежей. Тереза вновь и вновь возвращалась к мыслям, возникшим у нее в кино. Несмотря на громкую музыку и ошеломительные спецэффекты, она с трудом следила за ходом экранных событий. Ей было совершенно не до того; нечто, бывшее до того непонятным, неожиданно прояснилось. Перед началом сеанса, когда в зале еще не потух свет, она вспомнила разговор с Кеном Митчеллом, его непонятные доводы против ее пребывания в гостинице. Тогда все эти разговоры о провенантной целостности и линейной когерентности казались Терезе напыщенной заумью, жаргоном компьютерных фриков. Но сценарий Шенди подорвал в ней прежнюю уверенность. У входа в «Экс-экс»-забегаловку у нее возникла идея, как можно заставить реальность пересечься с самой собой; теперь эта идея позволила ей наконец-то понять, о чем говорил Митчелл.

«Экс-экс»-сценарий уже сам по себе являлся своего рода пересечением. Он находился на стыке между человеческими переменными и двоичной логикой.

Программисты брали воспоминания людей о неких событиях, ощущения, вызванные у них этими событиями, их позднейшие рассказы об этих событиях, их воображаемые представления об этих событиях и даже их догадки о том, чем были события на самом деле, они брали все это и переводили посредством кодирования в некий вид объективированного опыта, заставляя исходные события казаться реальными — виртуально реальными. Так создавались сценарии.

Митчелл говорил об «эндогенном кроссовере» — ситуации, когда пользователь «Экс-экс» непреднамеренно вмешивается в структуру сценария, так что в дальнейшем будет казаться, что сценарий изменился в результате предыдущего посещения — или посещений.

Интерактивная природа «Экс-экс» была понятна ей и раньше. Последние дни прибавили только лучшее понимание того, как можно использовать интерактивность, чтобы выявить пределы сценария.

Но с какой такой стати в Терезе видели угрозу для программистов, оставалось для нее полной загадкой.

Оставалось, пока не мелькнула эта дикая мысль — войти в сценарий с Шенди, погулять в нем, испытывая его пределы, отвести «Экс-экс»-Шенди в «Экс-экс»-забегаловку, что на Шефтсбери-авеню, там войти в другой «Экс-экс»-сценарий, модель внутри модели…

Ничего бы из этого не вышло. Ведь это был 1990 год, в то время «Экс-экс» не стал широкодоступным, возможно — не был даже еще разработан. В эмуляции родного для Шенди Лондона не могло быть «Экс-экс»-забегаловки.

Но со временем все изменилось. Глядя невидящими глазами на экран, Тереза вспоминала загадки, окружавшие Джерри Гроува. Двойной комплект оружия, необъяснимые причуды времени в этот последний в его жизни день.

Имелись достоверные свидетельства, что в промежутке между первым актом трагедии, когда Гроув убил в лесу под Нинфилдом молодую женщину и ее ребенка, и финальным побоищем он заходил в салон «Экс-экс». Не было только известно, что он там делал.

Тереза обратилась с расспросами к персоналу, однако те, кто соглашался с ней говорить, рассказывали нечто туманное, даже противоречивое. Устроенная Гроувом бойня была для Булвертона едва ли не самым трагическим событием со времен Второй мировой войны, а свидетели одного из главных ее эпизодов почти ничего не сумели запомнить.