Макс Кранихфельд - Место действия - Южный Ливан

— Просто по секторам бьют, вслепую. Надеются отсечь, от деревни, заставить отбомбиться где-нибудь в стороне — нервно тиская автомат, шипел под ухом Фашист.

— Не выйдет, — рассудительно качнул головой Волк. — Кабы у них тут серьезная ПВО была налажена, а так… Пара ЗУшек для современных штурмовиков не угроза…

— Ты-то откуда знаешь?

— Книжки умные читать надо, — отрезал Волк. — Вестник офицера ПВО и Зарубежное военное обозрение, слыхал про такое?

— Слыхал, слыхал. Отвяжись! — окрысился Фашист.

— Вот то-то, что только слыхал, — сварливо проворчал Волк. — А умные люди читают…

Он бы наверняка добавил еще что-нибудь поучительное, но тут в небе вспыхнул огонь. С диким грохотом оно треснуло, раскрываясь, выпуская из своей черной утробы, с шипеньем рванувшиеся к земле огненные стрелы. Самолеты с душераздирающим воем один за другим заходили на штурмовку. Захлебнулась, исчезнув в сплошном огненном зареве одна из ЗУшек, подавилась очередным залпом вторая. А несущиеся к окраинным домам деревни ракеты все чертили и чертили смертоносные огненные дуги, нарезая небесную чернь на неровные куски. Разрывы грохотали, встряхивая землю, на деревенских окраинах. Там, где расположились укрепленные пункты боевиков и замаскированные пусковые установки, сейчас царил ад. Взлетали в воздух фонтаны земли, яркими кострами полыхали дома, гремящая сила воздушного удара просто перемалывала в фарш позиции боевиков «Хизбаллы».

— Ну, куда?! Куда вы бьете, уроды?! — рычал, кусая губы Фашист. — Ну, хоть одна, одна единственная ракета в центр. Ну же! Ну!

Как назло, самолеты один за другим заходили на цель, поливая ее потоками огня с неба, но, ни разу их удары не вышли за пределы безлюдных окраин, дома которых, покинутые жителями, были давно уже превращены в огневые точки. Похоже израильским пилотам этот факт был прекрасно известен, как и то, что мирное население сосредоточено в центре деревни.

Волк неодобрительно покосился на своего напарника, в который раз уже его неприятно поражало то, что делал или говорил Фашист. Конечно, под давлением обстоятельств он сам вынужден был участвовать в готовящемся здесь чудовищном преступлении. Но он был поставлен перед тяжелым выбором: его жизнь, против жизней других ни в чем не повинных людей, сделал его в пользу жизни своей и порой ненавидел себя за это. И уж абсолютно точно был далек от того, чтобы желать удачного исполнения этой их миссии. А вот Фашиста, похоже, столь тонкие материи не волновали вовсе, он был рад представившемуся случаю за компанию со столь ненавидимыми им евреями укокошить еще и пару десятков арабов. Что этими арабами были старики, женщины и дети, его ни в малой степени не волновало. Волк с внутренним содроганием припомнил циничный упрек напарника, тот, когда Фашист обвинил его в непоследовательности. Мол, стоит ли, рискуя собственным здоровьем спасать одного арабчонка, если приехал сюда для того, чтобы убить их целый десяток. Он еще раз внимательно пригляделся к напарнику, оценил азартно блестящие глаза, сжатые в волнении кулаки, дрожащие от возбуждения губы… «Да ему же просто нравится убивать! — неожиданно понял старый наемник. — Он же до сих пор будто играющий в войну мальчишка, убивает легко, словно понарошку, не чувствуя, сколько горя и боли приносит в этот мир, не понимая всей трагедии смерти. Так же легко умрет и сам, не зная цену смерти, разве можно осознать цену жизни? Даже своей собственной?»

— А! Есть! Есть, маму пополам! — заорал вдруг во все горло Фашист, подскакивая от избытка чувств и указывая в сторону деревни.

Отвлекшийся от созерцания зрелища воздушного налета Волк, обернувшись туда, куда тыкал пальцем напарник, успел засечь лишь короткую вспышку в районе высившихся темной грудой в центре двухэтажных домов. Похоже, кто-то из пилотов все же ошибся с прицелом, и одна из ракет легла в жилом квартале, а может, сыграл свою роль вездесущий Его величество Случай, направив ракету в самый край изначально заложенного в нее при конструировании поля возможного рассеивания. Короче, как бы там ни было, удар по избранным целью жилым домам был нанесен, все условия акции соблюдены, теперь следовало выбросить из головы различную рефлексирующую интеллигентскую муть и приниматься за работу. Иначе вполне можно было не успеть до возвращения жителей из убежищ, а лишние свидетели в таком деле вовсе ни к чему.

— Есть, дядя Женя! Есть! — все еще захлебывался радостью Фашист.