Максим Михайлов - Дикие нравы

— Наш шалаш второй слева, — одними губами произнес командир, когда Макс присел с ним рядом, осторожно выглядывая на поляну из-за острых зленных стрел непонятного растения. — Идешь за мной и держишь левую сторону и спину, понял?

Макс торопливо кивнул в ответ.

— Хорошо, доходим до шалаша и по сигналу гасим всех кто внутри, твоя сторона левая от входа.

Макс чувствуя, как неприятно взмокли сжимающие деревянное цевье «калаша» ладони, вновь согласно закивал, понял, мол.

— Носорог, — окликнул тем временем грузинского снайпера Артур больше не обращающий внимания на напарника. — Видишь его?

Горбоносый наемник, чуть приподняв закрывающую обзор ветку, согласно мотнул головой.

— Сделаешь его отсюда?

— Легко!

— Тогда давай, только аккуратно. Остальные приготовились. Как только Носорог стреляет, все вперед без команды.

— Даже если промажет? — скептически пробормотал Компостер.

— Особенно если промажет, — с нажимом ответил Артур, успокаивающе положив руку на плечо вскинувшегося было грузина. — Не отвлекайся, стреляй…

Максим пристальнее всмотрелся в видимый с его позиции кусок лагеря. Ничего особенно пугающего не заметил. Собранные на скорую руку из связанных между собой тонких ветвей, крытые травой и тростником шалаши, обращенные входами к центру лагеря, откуда тонкой почти неразличимой струйкой поднимается вверх к небу легкий дымок. Тишина, даже неугомонные птицы, кажется, примолкли в ветвях окружающих деревьев. Оставленный на охране дикарь Максиму был не виден. А очень хотелось, наконец, глянуть хоть одним глазком на столь разрекламированного противника. Он чуть подвинулся вперед, отодвигая мясистый, налитый соком лист неизвестного растения бывший размером с хороший лопух и закрывавший половину поля зрения, и тут же увидел ЕГО. Кигани сидел у костра, задумчиво глядя в чуть мерцающие затянутые серой пленкой золы угли. Был он костист и жилист, а из одежды признавал лишь набедренную повязку. Все тело дикаря было размалевано широкими белыми полосами, а лицо, сплошь выкрашенное в белый цвет, напоминало выбеленный временем череп. Черные провалы вокруг глаз довершали впечатление. Максим замер, с жадным болезненным любопытством впитывая в себя малейшие черты человека, которому уже через несколько секунд предстояло умереть на его глазах. Умереть насильственной смертью, той, которой Макс никогда не видел вживую. Вживую не видел смерть, каков каламбур, а? Мысли летели в голове лихорадочной чехардой, путались, натыкались друг на друга, звеня назойливым, раздражающим хором.

Резкой заливистой трелью прямо над головой Максима заверещала какая-то лесная птица. Дикарь, мгновенно развернувшись, вскинул голову, встретившись взглядом с неосмотрительно высунувшимся из-за прикрытия наемником. Их разделял какой-то десяток метров, может чуть больше, и Макс совершенно отчетливо мог рассмотреть людоеда, внезапно обострившимся зрением различая даже неровные мазки белой краски на его теле и сложный извив ритуальной татуировки, испятнавший кожу. Людоед тоже видел его, в этом не было ни малейшего сомнения, но ни удивления, ни страха в глазах кигани Макс не заметил, только звериная ярость и жажда убийства кровавым огнем полыхала в них. Поединок взглядов продолжался всего несколько секунд, превратившихся для наемника в целую вечность, он был буквально парализован светившейся в глазах противника первобытной жестокостью, не знающей ни страха наказания, ни наложенных цивилизацией запретов. Руки тискали такое привычное, такое надежное железное тело автомата, но Макс не мог заставить себя вскинуть его к плечу. Неизвестно чем бы все закончилось, продлись эта дуэль взглядов, еще хотя бы несколько мгновений, не исключено, что Максим, бросив оружие, в ужасе кинулся бы бежать от страшного врага, но тут левая скула кигани будто взорвалась изнутри, выплеснув наружу щедрый мазок темной крови. Дикарь покачнулся и медленно, как в кошмарном сне начал валиться набок. Из невероятной дали, глухо, будто сквозь вату до Макса долетел металлический лязг автоматного затвора. Хлопка выстрела он так и не услышал, видно не зря так нянчил свой ПББС Носорог, тот и впрямь оказался вещью уникальной.

Дальше события завертелись с калейдоскопической быстротой.

— Давай, давай! Пошел! — шепотом рявкнул ему прямо в ухо Артур, сопроводив свои слова несильным пинком. — Левую сторону и спину! Не забыл? Давай, давай!

Он поднялся на ноги, как во сне, с четким ощущением нереальности всего происходящего. Невысокий кривоногий казах, смешно переваливаясь и косолапя, уже преодолел половину отделяющего их от шалашей расстояния, и Макс поспешил следом, бестолково озираясь по сторонам. Быстрые пятнистые фигуры бесшумно и плавно возникали тут и там из зажавших маленькую полянку в кольцо зарослей, пригибаясь, рвались к заранее намеченным для них целям, сторожко рыская по сторонам автоматными стволами. Продолжала надрываться где-то высоко в ветвях злополучная птица.