Майкл Коннелли - Теснина

– Вы открыты?

– Двадцать четыре часа в сутки. Чем могу быть полезен?

Я уже сообразил, что это за магазин такой, торгующий день и ночь, но на всякий случай осведомился:

– У вас сборники стихов имеются?

Мужчина расхохотался.

– Забавно, – сказал он, отсмеявшись, – появился здесь как-то один тип из Тимбукту. Ну а что касается стихов, то иди-ка ты на одну букву!

Он снова засмеялся и повесил трубку. Я закрыл телефон и невольно улыбнулся при мысли об импровизаторском даре моего собеседника.

Скорее всего след под названием "Бук караван" ведет в тупик, но все же утром позвоню Рейчел, пусть проверит, может, какая-нибудь связь с Бэкусом и обнаружится.

В ярком свете фар, разрезающем темноту, вспыхнул зеленый дорожный знак:

XXYXZ

1 МИЛЯ

Может, стоит повернуть на эту ухабистую дорогу, ведущую в глубь пустыни? Интересно, криминалисты еще работают или уже закончили? А впрочем, какой в этом толк – разве что с призраками мертвецов пообщаться. Миля промелькнула быстро, я миновал поворот, оставив призраки в покое.

Зря, пожалуй, я все-таки выпил с Рейчел еще одну бутылку пива. Уже у Викторвилля накатила усталость. Слишком много мозгами пришлось шевелить, а тут еще и алкоголь. Я притормозил у "Макдоналдса". Забегаловка эта, открытая допоздна, обставлена была под железнодорожное депо. Я взял два кофе с пирожками и, заняв купе старого вагона, в который раз принялся за папку Терри Маккалеба. Похоже, скоро я выучу документы наизусть.

Покончив с первой чашкой, я ничего нового для себя не открыл и захлопнул папку. Нужно что-то новое. Надо либо плюнуть на все это дело, в надежде, что с ним справится Бюро, либо искать новые подходы.

Против Бюро я ничего не имею. С моей точки зрения, это самая основательная, подготовленная и эффективная спецслужба в мире. Слабость в ее громоздкости, слишком много сбоев происходит на пути от одного подразделения к другому, слишком сложна система отделов, управлений и так далее. Нужна катастрофа вроде 11 сентября, чтобы мир понял то, что и без того ясно большинству сотрудников спецслужб, включая агентов самого ФБР.

Как учреждение оно слишком озабочено своей репутацией и, начиная с самого Эдгара Гувера, слишком глубоко залезает в политику. У Элеонор Уиш был знакомый, который служил в Вашингтоне еще при Гувере. По его словам, негласный закон конторы гласил: если за агентом в лифт входит директор, агент не имеет права к нему обращаться, даже здороваться запрещено. Следует немедленно выйти из кабины, предоставив боссу думать свою великую думу и одиноко нести бремя своей ответственности. Этот рассказ хорошо мне запомнился. Наверное, потому, что он наглядно демонстрирует высокомерие, которым отравлено это ведомство.

Все это я к тому, что у меня не было ни малейшего желания звонить Грасиэле Маккалеб и говорить ей, что убийца ее мужа все еще разгуливает на свободе, но ловить его отныне будет ФБР. Поймать Бэкуса – мое дело, это мой долг перед ней и Терри, а долги я привык платить.

Кофе с сахаром подбодрил меня, и я продолжил свой путь к Городу Ангелов. Едва я добрался до Десятого шоссе, как полил дождь, и движение превратилось в сплошную муку – машины не столько ехали, сколько ползли. Я переключил радио на канал погоды и выяснил, что дождь зарядил на весь день и, по прогнозам, продлится до конца недели. Сообщение гласило, что местные жители закладывают двери в дома и гаражи мешками с песком и готовятся к худшему. Потоп, оползни – вот чего все опасались. Страшные пожары, полыхавшие на возвышенности год назад, выжгли практически все, что могло бы сдержать стихию. Селевые потоки беспрепятственно низвергались в долину.

Такая погода будет стоить мне как минимум часового опоздания домой. Я посмотрел на часы. Начало первого ночи. Я планировал позвонить Кизмин Райдер из дома, но теперь ясно, что будет слишком поздно. Я достал мобильник и набрал домашний номер Киз. Она откликнулась после первого же звонка.

– Привет, Киз, это Гарри. Не разбудил?

– Да нет. Не могу спать, когда так поливает.

– Хорошо тебя понимаю.

– Ну, что скажешь хорошего?

– В счет все – или никто.

– То есть?

– Если ты в игре, то и я в игре.

– Не надо втягивать меня в эту историю, Гарри.

– Если ты в игре, то и я в игре.

– Слушай, но я ведь и без того в игре.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Это твой шанс на спасение, Киз. Ведь на задворки оттеснили не только меня. Нас обоих. И мы оба знаем, что нам делать. Пора приступать!