Майкл Коннелли - Теснина

– Первое место – это там, где аномалии, – пояснила Черри. – Остальные – просто захоронения. В очень хорошем состоянии.

– Что за аномалии?

– На это место указал "джипиэс". Там обнаружилась лодка. Она...

– Лодка? В пустыне?

– Вспомни, что я говорила тебе о проповеднике, основателе здешних мест. Он выкопал артезианскую скважину. Так, наверное, и лодка появилась. Она здесь не одно десятилетие простояла. Короче, мы ее подняли, взяли пробу и начали копать. Аномалия номер два состоит в том, что в могиле две жертвы. А вот во всех остальных – по одной.

– И похоронены одновременно?

– Да. Одна поверх другой. Только один труп завернут в пластиковый мешок. Главное – в этом случае смерть наступила намного раньше. Месяцев на семь, по нашим прикидкам.

– Так, значит, один на другом. Пластиковый мешок – для лучшей сохранности. Прикончив второго, Бэкус понял: надо что-то делать. Вот и похоронил обоих в пустыне. А лодку использовал как символ. То есть нечто вроде надгробия и одновременно символа, потому что знал, что вернется с новыми жертвами.

– Возможно. Только зачем ему лодка, если у него есть "джипиэс"?

Рейчел почувствовала прилив адреналина. Мозговой штурм всегда был для нее любимой частью работы.

– Навигатор появился позже. Да и предназначен не для Бэкуса, а для нас.

– Для нас?

– Для тебя. Для Бюро. Для меня.

Рейчел подошла к краю ямы и заглянула вниз. Неглубоко, особенно если учесть, что лежали в ней двое. Рейчел плотно сомкнула губы и вдохнула зловонный воздух через нос. Нужно запомнить все детали как следует.

– Погибших установили?

– Официально нет. И с родственниками не связывались. Но кое-кто нам уже известен, по крайней мере пятеро. Первый был убит три года назад. Второй – семь месяцев спустя.

– Какую-нибудь временную закономерность установили?

– Да. Интервал всякий раз сокращается примерно на восемь процентов. Похоже, последние два убийства совершены в ноябре.

Так, все сходится. Сокращающийся интервал – дело обычное, он свидетельствует, что убийца все меньше контролирует свои эмоции и все сильнее верит в собственную неуязвимость. Проскочил в первый раз, во второй сошло с рук и так далее.

– Похоже, начинается пресыщение, – заметила Рейчел.

– Возможно.

– Возможно?

– Слушай, Рейчел, это же Бэкус. Ему известно все, что известно нам. Он просто играет с нами. Как в Амстердаме, когда ушел до того, как мы поняли: это его рук дело. История повторяется. Он завелся, иначе зачем было посылать нам эту штуковину? Он уже набрал обороты. И ничего он не пресытился. Сидит себе где-нибудь, посмеивается, наблюдает, как мы действуем по привычным правилам. И знает: мы подойдем к нему не ближе, чем в прошлый раз.

Рейчел кивнула. Она понимала, что Черри права, но решила сохранять оптимизм.

– В какой-то момент он проколется. Что там насчет навигатора? Что-нибудь выяснили?

– Пока нет. Работаем. Брасс занимается этим делом.

– Так, что еще?

– Еще? Еще – ты, Рейчел.

Рейчел промолчала. Опять-таки Черри Дей права. Какой-то козырь в рукаве у Бэкуса припрятан. Его малопонятное, но прямое послание, адресованное Рейчел, ясно свидетельствует об этом. Он хочет, чтобы она была здесь, чтобы вступила в игру. Но что это за игра? Что задумал Поэт?

Рейчел учила Черри, а Бэкус учил Рейчел. И он был классным наставником. Оглядываясь в прошлое, следует признать: лучшим, нежели Рейчел, да и вообще кто-либо другой. Ее натаскивал полицейский агент и маньяк, охотник и жертва в одном лице – уникальное сочетание в истории криминалистики. Рейчел навсегда запомнила одну его как бы мимоходом брошенную реплику. Однажды ночью они вдвоем поднимались из цокольного этажа конторы в Квонтико.

"Вообще-то все это чушь. Не можем мы предугадать действия этих людей. Можем только реагировать на них. А из этого по большому счету следует, что никому мы не нужны. Мы хороши для первополосных материалов газет, а Голливуд снимает про нас хорошие фильмы, вот и все".

Рейчел была тогда новобранцем. Горела идеалами и верой, строила грандиозные планы. Битых полчаса она старалась переубедить Бэкуса. Теперь, вспоминая все то, что она говорила человеку, который, как впоследствии выяснилось, был жестоким убийцей, она содрогалась.

– Ну что, тронулись дальше? – предложила Рейчел.

– Конечно, как скажешь.

Было поздно, а батареи, от которых работало электричество на яхте, видно, выдыхались: лампочки над верхней койкой светили совсем тускло. Или, может, мне только казалось. Может, это мои глаза потускнели? Оно и неудивительно: семь часов кряду я продирался сквозь папки с документами, которые извлек из ящиков наверху. Блокнот исписал до самого конца, а потом перевернул и пошел от конца к началу. Беседа, которая состоялась у меня днем, ничего сенсационного не принесла, хотя и не сказать, что была совсем уж бесполезной. Последним яхту Терри Маккалеба зафрахтовал шестидесятитрехлетний Отто Вудл. Он жил в отличном районе, прямо за знаменитым казино "Авалон". Беседа наша длилась около часа, и рассказал мне Вудл примерно то же, что я уже знал от Бадди Локриджа. Он подтвердил все подробности путешествия, которые представляли для меня хоть какой-то интерес. Да, он сошел с яхты, когда она бросила якорь в Мехико, некоторое время провел со знакомыми женщинами. Говорил он об этом без всякого смущения и вполне откровенно. Жена на целый день уехала в город за покупками – чем не возможность оттянуться как следует? Ну, он ею и воспользовался. Уйти в отставку не значит уйти из жизни, пояснил он. Мужчина есть мужчина. Тут я пресек эту тему, перевел разговор на последние мгновения жизни Терри Маккалеба.