Джозеф Файндер - Директор

– Прошу вас, подумайте о том, что вынес мой сын за год, прошедший с момента смерти его матери! – Ник говорил таким умоляющим тоном, что сам стеснялся звуков своего голоса.

Судя по всему, директора школы не разжалобили слова Ника. Более того, у него был почти злорадный вид. Ник почувствовал, что в его душе закипает гнев, но понимал, что в этой ситуации ни в коем случае не должен дать ему волю.

– Я умоляю вас о милосердии, – набрав в грудь побольше воздуха, проговорил Ник. – Я сделаю все, что в моих силах, для вашей школы. Все, что может сделать для нее «Стрэттон»!

– Вы что, хотите откупиться? – произнес по слогам Сандквист.

– Конечно же нет! – воскликнул Ник, хотя они с Сандквистом прекрасно понимали, о чем идет речь. Крупная скидка на мебель могла сэкономить для школы сотни тысяч долларов в год.

Сандквист прикрыл веками глаза и покачал головой.

– Вы поступаете недостойно, Ник! – сказал он. – Что станет в будущем с вашим сыном, если он поймет, что может нарушать установленные для всех правила только потому, что его отец директор крупной компании?

– Он никогда не узнает о нашем разговоре! – поспешил заверить Сандквиста Ник, хотя и сам не мог поверить в то, что только что предложил директору школы взятку.

Как же он пал! Взятки – оружие Скотта Макнелли и Тодда Мьюлдара, а не Ника Коновера!

Теперь Сандквист смотрел на него взглядом, в котором сквозило разочарование и, возможно, даже презрение.

– Будем считать, что вы ничего такого не говорили, – процедил он сквозь зубы. – Но я окажу снисхождение вашему сыну по причине гибели его матери. Я сообщу полиции, что мы сами во всем разберемся. В таком случае они обычно не вмешиваются. Ваш сын исключается из школы на пять дней, но в течение этого периода и в течение всего остального учебного года он обязан регулярно посещать собеседования со школьным психологом. Если у него опять обнаружат наркотики, я немедленно передам его в руки полиции.

Ник встал и подошел к письменному столу директора.

– Благодарю вас, – проговорил он, протягивая Сандквисту руку. – Огромное вам спасибо за понимание и снисхождение.

Сандквист сделал вид, что не замечает протянутой руки.

Через десять минут Ник вышел вместе с Лукасом из стеклянных дверей школы. Дождь лил как из ведра. Ник открыл большой зонт, но Лукас зашагал вперед под дождем с таким видом, будто твердо решил вымокнуть до нитки.

Рядом с автомобилем отца Лукас тоже остановился в нерешительности. Казалось, он сейчас пустится наутек.

Пока Ник выезжал с парковки, в машине царило напряженное молчание.

Действие марихуаны явно прошло, и Лукас сидел подавленный и злой. У него был такой вид, словно он попал в плен и готовится ничего не говорить даже под пыткой.

Ник же молчал потому, что боялся того, что скажет, если откроет рот.

Лукас потянулся к магнитоле и нашел какую-то громкую рок-музыку.

Ник немедленно выключил радио.

– Ну что, небось гордишься собой? – сказал Ник.

Лукас молча смотрел на дворники, монотонно вытирающие мокрое ветровое стекло.

– Знаешь, таким поведением ты очень расстроил бы маму. Скажи спасибо, что ее больше нет с нами.

Лукас молчал, но Ник ждал ответа. Он уже собирался сказать еще что-то, когда его сын глухим голосом произнес:

– Ты об этом позаботился.

– Что ты несешь?!

Лукас не ответил.

– Что за чушь ты несешь?!

Внезапно Ник увидел на ветровом стекле перед собой собственную слюну, и до него дошло, что он уже не говорит, а орет. Остановив машину у тротуара, Ник повернулся к Лукасу.

– А что ты хотел бы от меня услышать? – проговорил Лукас глухим дрожащим голосом, избегая смотреть в глаза отцу.

Ник не верил своим ушам.

– Что ты все-таки имеешь в виду? – проговорил он, собрав последние крупицы спокойствия.

– Ничего, – попробовал отмахнуться от него Лукас.

– И все-таки, что ты имеешь в виду?

– Откуда мне знать? Меня же там не было.

– Что с тобой происходит, Лукас? – Дворники скребли ветровое стекло, щелкало реле невыключившегося поворотника. Дождь струился по стеклам машины. Казалось, они с Лукасом спрятались от дождя в маленькой хижине, но и ту все время грозило разметать ветром. – Слушай, Люк, мамы больше нет. У тебя есть только я. Ты этому не очень рад. Я тоже. Но давай попробуем наладить жизнь в этой непростой ситуации.

– Не я эту ситуацию создал.

– Никто не создавал этой ситуации, – сказал Ник.

– Ты убил маму, – Лукас говорил так тихо, что сначала Нику даже показалось, что он ослышался.