Джозеф Файндер - Директор

Регулярным посещениям цехов Ник научился у Мильтона Девриса и любил ходить по ним до тех пор, пока не начались увольнения. Теперь, оказавшись в цеху, он чувствовал, что тонет в волнах ненависти. Ник прекрасно понимал, что, по мнению рабочих, Деврис строил завод, а Коновер его разрушает.

Тем не менее Ник знал, что ему необходимо возобновить ежемесячные обходы цехов и здесь, в Фенвике, и на втором заводе в десяти милях от города.

Ник поклялся себе, что обязательно будет это делать, если его в самом ближайшем будущем не уволят, а заводы не позакрывают.

На стене из красного кирпича висела большая надпись: «С момента последнего несчастного случая прошло…». Рядом с ней висела электрическая панель, на которой светилось «322 дня». Кто-то зачеркнул слова «несчастного случая» и написал поверх них большими черными уродливыми буквами «увольнения».

У входа в цех, как всегда пахло сваркой, припоями и горячим металлом. Эти запахи напомнили ему, как он приходил на работу к отцу летом, когда учился в школе и во время каникул в колледже.

За обшарпанным письменным столом сидела полная девушка, встречавшая посетителей, выдававшая им защитные очки и отвечавшая на телефонные звонки. Увидев Ника, она сказала:

– Доброе утро, мистер Коновер.

– Доброе утро, Бетти, – сказал Ник, помнивший ее имя, но забывший ее итальянскую фамилию.

Расписываясь в книге посетителей, Ник заметил, что Скотт Макнелли расписался в ней двадцать минут назад. Рядом с подписью Макнелли стояла еще чья-то неразборчивая подпись.

– И вы, и мистер Макнелли! Все сразу! Что-нибудь произошло? – встревожен но спросила Бетти с итальянской фамилией.

– Нет. Ничего. Я как раз ищу мистера Макнелли. Вы случайно не в курсе, куда он пошел?

– Нет. Не знаю. Но он не один.

– А как зовут его гостя?

– Не знаю, – ответила девушка и смутилась так, словно ее застали спящей на рабочем месте, но Ник не мог ее упрекать в том, что она не стала требовать документов от человека, явившегося в сопровождении финансового директора корпорации «Стрэттон».

– Мистер Макнелли не сказал, куда поведет своего гостя?

– Нет. Кажется, он собирался показать ему производство.

– Мистер Кеннеди пошел вместе с ними?

Брэд Кеннеди был начальником цеха, и в его обязанности входило показывать свое хозяйство именитым гостям.

– Нет. Позвать его?

– Не надо.

Ник надел дурацкие на вид защитные очки и вошел в цех.

Он уже позабыл, какой там стоит грохот. На площади в миллион квадратных футов с металлом проделывали всевозможные шумные операции. В цеху Ник пошел по «зеленой дорожке» – выкрашенному зеленой краской участку пола, на который никогда не заезжали носившиеся на невероятной скорости электрические автопогрузчики. Пол цеха содрогался. Это работал тысячетонный пресс, штамповавший основания для кресел «Стрэттон-Симбиоз». Пресс находился в прямо противоположном конце цеха, но его удары ощущались повсюду.

Ник гордился заводскими цехами. Сердце «Стрэттона» билось именно здесь, а не в шикарном административном здании с его серебристыми кабинками, плоскими компьютерными мониторами и прочими сверкающими декорациями. Пульсом корпорации «Стрэттон» были удары гигантского пресса, от которых содрогались все внутренности у проходящих мимо него людей. Рядом с этим прессом работало еще несколько допотопных и опасных гидравлических агрегатов, способных играючи гнуть стальные трубы со стенками дюймовой толщины. Отец Ника работал как раз на таком станке – шипящем чудовище, готовом в любой момент отхватить зазевавшемуся рабочему руку. Отцу Ника такой станок откусил кончик безымянного пальца, не столько разозлив его, сколько раздосадовав, потому что настоящей причиной несчастья был не станок, а невнимательность того, кто на нем работал. Отец Ника ругал только себя самого за то, что после многих лет работы допустил такой досадный промах.

Ник долго искал Скотта Макнелли и злился на него все больше и больше. Ника выводила из себя мысль о том, что Макнелли, которого он сам же пригласил работать на «Стрэттон», имеет теперь наглость, не сказав ему ни слова, закрывать проекты, прекращать их финансирование и вести какие-то непонятные закулисные игры.

В цеху трудилось четыреста рабочих и около сотни служащих, производящих стулья для обтянутых брюками и юбками от «Армани» и «Прада» задниц банкиров, директоров и высокооплачиваемых дизайнеров.

Ник всегда поражался царящей в цеху чистоте. Нигде не было видно пролитого масла, на каждом рабочем месте виднелась разборчивая табличка. На каждом участке висели сводки по травматизму. Зеленым в них были отмечены дни, прошедшие без происшествий, желтым – дни, когда кто-то был легко травмирован, и красным – дни, когда кого-то увезли в больницу.