Олег Андреев - Отель

И Ахмат уже хотел было проделать первое, но что-то его удержало. Все так же глядя в окно, он сказал:

– А не уехать ли нам куда-нибудь подальше из этого города?

Сказал – и сам в глубине души удивился собственному решению. Еще минуту назад у него и в мыслях ничего подобного не было.

Он встал и взял из ее рук бумаги. Их было много. Посмотрел и медленно разжал пальцы. Бумаги посыпались на пол, а она подумала про себя: какой он все-таки странный человек. Или очень опытный сердцеед, или абсолютный профан в любовных делах.

– Куда? – совершенно неожиданно для самой себя спросила она.

– Не знаю. У меня полный бак.

Чарли деловито подхватила папку с бумагами. Но он решительно отобрал ее и швырнул на стол. Взамен подал маленькую сумочку.

Зачем все это было ей нужно? Этот вопрос она задавала себе тогда. Задает и сейчас, рассматривая глянцевую обложку путеводителя, коронованную птицу герба города. Считая себя великими знатоками человеческих душ, мы в собственных поступках разбираемся крайне слабо. Что подвигает нас на те или иные действия или бездействие? Педагог, получивший с утра нагоняй от жены, словно коршун терзает добычу, треплет похмельного студента… Да что там говорить. Не стоит даже задумываться о первопричинах. Вот сидит сейчас Чарли в своем кабинете и до сих пор понять не может, почему она в тот момент спокойно взяла из рук Ахмата свою сумочку, спустилась вместе с ним в гараж и села в его машину. Шэрон Стоун так не поступила бы…

Они ехали по Москве, и рекламные отблески создавали причудливый узор цветных пятен на лицах. Атмосфера совершенно фантастическая, сродни сказке. Сладко быть похищенной.

– И все-таки куда едем? – спросила она.

– Не знаю, – ответил он, но ей, вопреки всему, стало спокойнее.

Они выехали за пределы города и мчались вдоль русских деревень, и по мере удаленности деревни становились все меньше и безлюднее.

Все реже во дворах можно было заметить личные автомобили и мотоциклы, все чаще навстречу попадались автофуры и раздолбанные тракторы. Ехали, пока на приборной доске не замигала лампочка расхода топлива.

А потом была чудная гора. Оттуда открывался совершенно невероятный вид. Чарли и Ахмат вышли из машины и смотрели, как заходящее солнце последними лучами отражалось от куполов многочисленных церквей и часовен. Каждый такой отблеск был окружен купами плодовых деревьев, от чего создавалась иллюзия многочисленного архипелага зеленых островов.

Им дали два номера в местной гостинице, причем приняли почему-то за итальянцев. Чарли с интересом наблюдала за манипуляциями Ахмата при переговорах с администрацией гостиницы. За время пребывания в стране американка многому научилась. Здесь она получала дополнительную информацию. Она не переставала удивляться и сложности, и легкости, с которой разрешались все возникающие вопросы, принимались решения. Казалось, что никакой логики в действиях обеих сторон не было, но на самом деле она присутствовала. Железная логика нищей российской глубинки. Здесь был ее центр, причина и следствие одновременно. Она присутствовала при всех переговорах чеченца, и здесь ей удалось узнать о России больше, чем она узнала в Москве. Здесь все было обнажено, откровенно и просто. Необходимо знать только имя и должность человека-начальника, от благосклонности которого зависело, жить в гостинице или не жить. Зато, если ты пришелся ко двору, никому не наступил на больную мозоль и правильно распределил количество и качество улыбок и баксов, комфорт и неназойливый сервис обеспечен. «Зеленые» открывали все двери.

Нельзя сказать, что Ахмат горел желанием впитывать в себя элементы славянской культуры. Но Чарли открыла одно из качеств любовника: он мог прослушать камерный концерт музыкантов местной филармонии и ни разу не зевнуть при этом.

Нищая страна обладала вкусом и желанием поделиться своими традициями, талантом, хлебосольством и всем, что имела в тайниках непонятной, размытой западными причиндалами культуры.

Ахмат выложил пятьсот долларов, и в два часа ночи в городе Владимире в одном из соборов для них пела капелла местного хора.

Именно тогда, в гостинице, лучшей в городе, Чарли пришла в голову мысль о том, что главная беда российского гостиничного сервиса состоит в наплевательском отношении персонала к самому себе. Им не принадлежала гостиница, им не принадлежало право на оказание услуг, им не принадлежало право раскрыть собственные возможности. И даже глубокий непрофессионализм в постановке туристического бизнеса с лихвой окупался доброжелательностью людей, их окружавших.