Олег Андреев - Отель

Человек скрылся, но Габриела не могла ждать.

– Дуся, Дуся, Дуся, – как заклинание повторяла она.

Трифон пытался раздвинуть двери на нижнем этаже, но тщетно.

И в этот момент они почувствовали явный запах дыма. Он полз сверху.

Габриела закричала. Трифон колотил кулаками в дверь.

И наконец она открылась.

Из лифта пришлось выползать. Щель была уж очень узкой. Трифон еле протиснулся.

Габриела бросилась к лестнице, но ее остановил человек в форме пожарника. Он был бледен, а костюм его местами сильно обгорел.

– Нельзя туда, там сильно горит!

– Там Дуся! – закричала Габриела. – Там моя девочка.

– Где, в каком номере? – испугался человек.

– В семнадцатом. Она одна, она погибнет.

Пожарный, а это был Роман Корзун, диковато оглянулся. С этажа уже всех эвакуировали. Как же не заметили девочку.

– Стойте здесь! Я сейчас, я попробую!

Габриела с надеждой оглянулась на Трифона и опешила. Тот вовсе не проявлял желания спасать собаку.

– Триша, – сказала Габриела. – Ты что? Ты не поможешь ему?

– Сдурела? – просто спросил Трифон. – Мне моя жизнь дорога не как память.

Впрочем, Роман и не ждал помощи. Он снова накрыл голову пиджаком и бросился по задымленной лестнице вверх.

Габриела секунду смотрела изумленными глазами на Трифона, а потом размахнулась и влепила ему звонкую пощечину.

– Пошел вон, – сказала она. – Негодяй! Убирайся отсюда! Я-то думала, ты русский, а ты подлец!

– Да пошла ты! – махнул рукой Трифон. Развернулся и ушел.

Габриела не находила себе места. Какие-то люди пробегали мимо, ее звали с собой, но она не могла уйти.

– Вы не видели Романа? – подбежала к ней горничная.

– А это кто?

– Он главный пожарный. Он должен быть здесь.

– Роман? Такой высокий?

– Да!

– Он там! Там! Он молодец! Он спасает мою Дусю!

– Спасает собаку?! – ошарашенно спросила Наташа. – Вы с ума сошли! Там все полыхает!

И она, оттолкнув Габриелу, бросилась на лестницу.

Дым словно бы ударил ее.

Сразу перехватило дыхание и слезы брызнули из глаз.

Жар стоял такой, что казалось, трещит кожа.

Наташа кинулась в темноту коридора, крича:

– Ромка, назад! Это собака! Ромка, не надо!

Жених не отвечал.

Наташа наткнулась на него возле самого номера Габриелы. Он, скрючившись, лежал на полу и царапал дверь универсальным ключом.

А за дверью скулила собака.

Наташа хотела уже плюнуть на все – главное, спасти Романа. Но не смогла, выхватила у него из руки карточку ключа и чиркнула по замку. На счастье, дверь открылась сразу, и, чуть не сбив Наташу с ног, из комнаты вылетела Дуся.

Глаза у нее были дикие, язык свисал. Что вело ее по коридорам отеля, может быть инстинкт, но через минуту она бросилась в объятия Габриели, которая чуть не задушила свою любимую.

– Пошли, Ромка, пошли! – тащила Корзуна к выходу Наташа.

Но тот уже не реагировал. Тело его стало безжизненным и очень тяжелым.

Наташа и сама еле двигалась, у нее уже мутилось в голове, тупое движение вперед казалось бессмысленным и бесполезным, уже наступало то безразличие, после которого человек сдается.

Но она тащила и тащила Романа.

Когда до лестницы осталось всего шагов десять, она упала. Попыталась встать, но ни ноги, ни руки не слушали ее. Она облокотилась о стену и завыла в последнем, мучительном желании выжить.

Рядом что-то ослепительно вспыхнуло, потом докатился звук взрыва, но Наташа этого уже не слышала.

Из Пресненской части прибыли еще четыре машины. К тому времени, когда расчеты развернулись, разом от внутреннего жара лопнули окна двух номеров подряд. Их выдавило со звуком разорвавшихся салютных петард. Огонь был настолько силен, что в тот момент показалось, будто заработали четыре гигантские газовые горелки.

– Ковролин горит, – высказался кто-то в толпе.

Народ любой страны падок до всякого рода происшествий, какими бы ужасными ни оказались последствия. Психологически это оправдано. Каждый подсознательно думает: хорошо, что это не со мной. И только отчаянные безумцы могут кинуться в самое пекло катастрофы. Чаще всего они не помогают, а только вносят нервозность, сумятицу и неразбериху. Многие при этом гибнут. Но находятся и комментаторы-знатоки вроде этого с ковролином.

Он был безусловно прав – горел ковролин. Но эффект газовой горелки создавался не им. Пластиковая отделка коридоров, оклеенная для красоты пленкой под дерево и купленная по наводке Ахмата, оказалась горючей. Его обманули, подсунув липовую спецификацию. Импортные точечные светильники, щедро звездами разбросанные по потолку, тоже оказались из горючих материалов.