Олег Андреев - Телевидение

— Да! Я бы этого хотел, — поднялся на локте Крахмальников.

— И у вас есть доказательства?

— Можем заехать в больницу. Там зарегистрируют побои.

— Вот что наши менты научились делать, так это бить без следов, — сказал Дюков. — Не советую, Леонид Александрович. Их и так накажут. Подобное подобным. Только бить их будут куда сильнее, чем вас — Вот такое, значит, правовое государство? — еле выговорил Крахмальников.

— Мы его только строим, — улыбнулся Дюков. — Вот построим, “посадим сад и еще в этом саду поживем”… Может быть.

Машина с сиреной неслась к Останкину.

— Ладно, — сказал Крахмальников. — Ладно. Я и сам хотел сегодня все закончить.

— Это вы по поводу собрания?

— По поводу.

— Да уж чего тянуть, — кивнул Дюков. — Президент беспокоится.

На полдороге Дюков остановил машину.

— Придется вам начинать без меня. Я часам к девяти подъеду.

— Да мы раньше и не начнем.

— Вот и отлично. Пересаживайтесь в джип, вас довезут в лучшем виде.

Ну и хорошо, подумал Крахмальников. Ну и отлично. Будет время хоть с мыслями собраться.

Он вошел на студию с продуманным планом, но почему-то пошел не в свой кабинет, не к своим соратникам в информационный отдел, чтобы рассказать самым доверенным людям о том, что готовится, а свернул к гуровинскому кабинету.

Загребельная, которая стояла, прижав голову Якова Ивановича к своему животу, моментально отпрянула, покраснела.

— Ты что, Леня? — спросил Гуровин. — Дюков где?

— Он приедет к девяти.

— Ага, хорошо. — Яков Иванович нажал кнопку на селекторе. — Люба, сообщи всем, что собрание переносится… — Вскинул глаза на Крахмальникова. — На сколько?

— Начнем в восемь, — предложила Загребельная. — Нам надо еще решить кадровые вопросы. Зачем Дюкову наши склоки?

— Люба, в восемь начнем.

— Яша, — сел к столу Крахмальников, — разговор есть.

— Мне выйти? — спросила Загребельная.

— Какая разница, — махнул рукой Крахмальников.

— Выйди, — велел Гуровин. — Слушай из приемной.

Загребельная возмущенно удалилась.

— Да, Лень. Слушаю тебя. Что сказал Дюков?

— Яша, пиши заявление. Ты уходишь из “Дайвера”.

Гуровин наклонился поближе, словно не расслышал.

— Опять? — спросил он.

— Это уже не я решил.

— Я-ясно… — протянул Гуровин. — А почему?

— Ну не нравишься ты им.

— А ты?

— Я поменьше.

— Я-ясно… — повторил Яков Иванович. — Ясненько.

Тихо — Крахмальников даже не заметил — вошла Загребельная.

— Садись, Галь. Давай сочинять заявление вместе. Тебя Леня тоже не оставит здесь, я так понимаю?

— Да, — кивнул Крахмальников.

— Н-нет! — дернула головой Загребельная. — Мы никуда не уйдем! Это вы уйдете, Леонид Александрович. Может быть, те, кто отдал вам эту команду, не в курсе дела, но Яков Иванович Гуровин — владелец контрольного пакета акций студии “Дайвер-ТВ”.

Крахмальников повернулся к Загребельной. У нее был страшный вид. На белом лице одни глаза.

— Владельцем девяноста восьми процентов акций “Дайвера”, — проговорил Крахмальников медленно, — является государство.

— Ха! Ха! — выкрикнула Загребельная. — А почему не двухсот? Что за бред, Леонид Александрович?! Яша, скажи ему! Что ты молчишь?!

— Леня, она права. Уралец отдал акции мне.

— Когда? — улыбнулся Крахмальников.

— Три часа назад. — Гуровин лукавил, но только чуть-чуть. Да, он так и не дозвонился до Тимура. Но ведь тот твердо обещал.

Крахмальников спросил как раз об этом:

— И у тебя есть документы?

— Какие документы? Они в Екатеринбурге. Мы созванивались…

— А у Дюкова есть.

Загребельная ошалело переводила взгляд с Крахмальникова на Гуровина:

— Какие документы? Какие документы?

— Факс. Пришел еще утром. Пинчевский продает свои акции государству.

— Ага) — обрадовалась Загребельная. — “Продает”! Значит, еще не продал! А нам… Якову Ивановичу обещали три часа…

— Погоди, Леня, ты сказал — девяносто восемь. А Казанцев?

— Вот с Казанцевым точно уже все решено. Он отдал акции в управление.

— Яша, срочно звони Пинчевскому. Срочно, — схватила трубку и стала совать ее в руки Гуровина Загребельная.

Тот послушно набрал номер.

— Алле, — ответил сонный голос.

— Тимур? — спросил Гуровин хрипло.

— Да. Это кто?

— Гуровин беспокоит. Я хочу вам сообщить, что… — он покосился на Крахмальникова, — наша договоренность выполнена. С нашей стороны.

— Что? Вы нашли Алика?

— Да! Да, нашли!

— И где он?