Олег Андреев - Вокзал

Виктор Андреевич почувствовал, как увлажнились и его глаза.

– Сегодня гроб привезут поездом. Хоронить в Москве решил, – сказал он, чуть помолчав.

– Может, оно и правильно, – качнула головой Матвеевна. – Хоть чаще на могилку наведываться будешь.

– Ты завтра, Матвеевна, приходи на похороны. И на поминки в «Лазурное».

Знаешь это кафе? На Волжской, здесь недалеко. Обязательно приходи.

Ларину вдруг очень захотелось, чтобы завтра на похоронах среди тех многочисленных людей, которые никогда не видели его мать, была бы Матвеевна, помнившая Антонину Петровну даже по имени-отчеству и так искренне огорчившаяся по поводу ее смерти.

– Постараюсь, соколик мой! Работы много. Сменщицы сейчас болеют – все повально гриппом. Ух как по Москве свирепствует зараза эта. Одна старуха – держусь.

– Уж постарайся, пожалуйста, Матвеевна. Я тебя очень прошу.

– Постараюсь, миленький. Похороны – дело святое. – Женщина взяла Ларина за локоть. – Я тебе еще вот что скажу. Ты бы отпел мать в церкви, а? Нужное это дело.

– Не знаю, Матвеевна, – задумался Ларин.

– И времени много не займет. А для усопшей это сейчас важнее всего, – продолжала уговаривать Матвеевна.

– Может быть, ты и права, – заколебался Ларин.

Шум по соседству отвлек его внимание.

– Я тебе улизну, наглец такой! – закричала служащая средних лет.

Ларин обернулся на крик и увидел, как по лестнице, ведущей наверх из платного туалета, бежал парень. Его преследовала служащая этого заведения, которая на последних ступеньках лестницы все же ухватила парня за рукав.

– Плати, я тебе сказала. А то позову милицию!

– А за что я должен платить, если я не ходил? – возмутился пойманный парень.

– Что значит – не ходил?

– Ну не писал – вот что значит, – огрызнулся парень.

– А я почем знаю? Ты в кабинку вошел, предупредил, что оплатишь при выходе, – так плати! Я-то обычно на входе плату беру, а тебе, говнюку, поверила…

– Но я там ничего не делал – в этой кабинке. В общем, передумал, – смутился парень. – За что же я должен платить?

– Да ты что, хочешь, чтобы я еще выясняла, чем ты занимался на унитазе?

Что ты делал, а что не делал? И о чем ты там думал? – разозлилась служащая. – Да я для таких умников, как ты, на прошлой неделе специально вот это переписала.

Женщина тыкнула пальцем в табличку при входе в туалет, на которой было написано: «Платный туалет. Входная плата 3 рубля. График работы – круглосуточно».

– Ты читать умеешь? – силой повернула служащая парня к табличке. – Слова «входная плата» видишь? Это значит, вошел в туалет – все! Три рубля плати. А чем ты там будешь заниматься, хоть гусей разводить, это меня не волнует.

«Про гусей она совсем уж загнула», – усмехнулся Ларин.

Возможно, Виктор Андреевич, привыкший вмешиваться даже в самые мелкие дела вокзала, в другой раз и встрял бы в этот конфликт, но сейчас вопросы платного туалета волновали его меньше всего.

Он прошел на пятый путь, посмотрел, как выгружается ивано-франковский, увидел, что ремонтников на пятом пути, давно требующем ремонта, почему-то нет, и взял это себе на заметку.

Он старался .больше нигде не останавливаться, но все же отметил для себя, что в одном из баров не выполнили его приказа и не сняли довольно оригинальные, но сбивающие с толку пассажиров часы. Они были устроены таким образом, что стрелки двигались в обратном направлении. И соответственно четверть и без четверти менялись местами. Не один уже пассажир, основательно подпивший в этом баре, потом опаздывал на поезд благодаря именно этим часам.

Перед входом в кассовые залы было небольшое, но респектабельного вида помещение с помпезной вывеской частной железнодорожной компании «Голдрейлвэй»

Вадима Саперова.

«Расширяется», – подумал Ларин, оглядывая появившиеся недавно на стенде компании «Голдрейлвэй» новые объявления о комфортабельных вагонах бизнес-класса в стиле ретро, а также о всех видах услуг в новом поезде «Лолита». Этот поезд следовал из Москвы в Хельсинки и предназначался для приятного времяпрепровождения в пути состоятельных пассажиров. В нем даже имелся массажный салон с массажистками «без комплексов».

«И что в нем Лариска нашла?» – с горечью подумал Виктор Андреевич о дочери.

В кассовом зале была духота. Огромный поток пассажиров, стремящихся взять билеты, не могли остудить работающие здесь кондиционеры.

«Придется тратиться на более мощные кондишн», – вздохнул Ларин.