Грегг Гервиц - Специалист

Закат наконец сменился тьмой; Тим включил подсветку, и в перекрестье прицела заалели визирные нити. Он простоял без движения уже часа три, пристально вглядываясь в подъездную дверь бара, но за все это время увидел лишь несколько стандартных мотоциклов, да случайных байкеров, которые зашли накачаться коктейлем. Только отчаянные пьянчужки да какое-то мелкое отребье – наверное, было еще слишком рано. Смотритель парковки сидел на тротуаре и курил сигарету, не обращая внимания на какого-то толстого бродяжку, который неподалеку крушил ногами жестяные банки. У бара притормозил фургон-рефрижератор, на его боку была изображена фаллическая бутыль пива «Миллер Дженуин Драфт».

Тим смотрел и ждал.

Солдаты, которых обучали на снайперов, все как один имели квадратные челюсти и накачанные икры, от всех пахло табаком и дезодорантом «Райт Гард». У всех было чувство юмора – юмора, полного сарказма, который помогал двигаться вперед, не покоряясь отчаянию.

«Как моя красавица говорила, главное – достань кого-нибудь».

«Дам ублюдку порцию свинцового яда, чтобы не отпоили».

«Бог-Отец учил, что лучше давать, чем получать».

Тим старался так не шутить. Он просто молча целился и снимал мишени; другие находили это бессердечным. Своим черным юмором они высвобождали душевную боль, а он держал ее внутри; она колотилась в его теле, пытаясь вырваться наружу, пока не умирала сама. Дрей учила его – медленно, с большим трудом, – что нужно открыться миру, вместо того, чтобы держать в себе собственный мир. Джинни дала ему стимул существовать, но когда ее не стало, боль иссушила всю его сердцевину, не умеющую сопротивляться и делиться горем с окружающими. Дрей могла пережить горе. Она могла удерживать баланс между своим несчастьем и общественным долгом. Она – лучшее, что есть в его жизни. Если Дрей не станет, как не стало Джинни, Тим не представлял, что будет с ним.

Он услышал треск мотора, и к бару подъехал «чоппер». Челюсть Тима напряглась. Байкер в шлеме притормозил на обочине рядом с таксофоном и спрыгнул на землю. Мотоцикл был выкрашен в черный цвет – ни намека на живопись Оглобли Дэнни, номерной знак неразличим под слоем грязи. На мотоцикле был установлен двигатель «наклхед», но Тим не мог сказать наверняка, что это байк Дэна. На улице было тихо и почти пустынно; лишь где-то вдалеке, на перекрестке, слышался шум проезжающих машин, из музыкального автомата в «Сцеплении смертника» доносились глухие удары рок-музыки да шелестели по безлюдному тротуару опавшие листья.

В наушнике Тима зашипело и послышался голос Медведя:

– Ну что, видишь его?

Тим говорил медленно, чтобы не потревожить винтовку. Вибрации его голоса фиксировал закрепленный на горле микрофон.

– Это «чоппер», но я не уверен в том, что это его «чоппер». Не могу дать положительный ответ.

Медведь, облаченный в рванину бездомного, пнул ногой несколько расплющенную банку.

– Хочешь, прижмем его сейчас?

– Рано, надо сначала удостовериться, что это Дэн. – Тим перевел прицел на смотрителя парковки. – Геррера, ты его не видишь?

Геррера сжал губами сигарету так слышно, что было незаметно, как он ими шевелит.

– Не-а. Он так и не поднял щиток.

Тим снова повел винтовку в сторону байкера. Тот наконец снял свой шлем.

Правым глазом Тим рассмотрел пятикратно увеличенные черты лица Дэна Лори.

Голос Тима прозвучал возбужденно:

– Берем.

– Я в радиусе захвата, – сказал Медведь.

Слова Томаса смешались с шумом двигателя рефрижератора.

– Тогда вперед.

По основному каналу в разговор вмешался Мелейн. Он сидел в одном из фэбээровских седанов, стоявших на обочине улицы.

– Мы же договорились, пока он не позвонит, брать не будем!

– Ждем не больше минуты, – ответил Тим. – Если он шагнет в сторону, сразу наваливаемся на него.

– Сначала надо узнать, где будет сделка.

– Она с таким же успехом пройдет и без Дэна Лори.

– Но мы должны узнать, где она будет.

– Я этого парня больше не упущу.

– Не нервничай, Рэкли. Никуда он не денется. Он окружен, столько людей на ногах.

Дэн окинул улицу подозрительным взглядом и приблизился к таксофону. Тим держал винтовку ровно, вытянув палец вдоль спускового крючка. Большим и указательным пальцами он отрегулировал четырехкратное увеличение, чтобы захватить в прицел все тело Дэна и обезопасить случайных прохожих.

Телосложение Медведя идеально подходило к его роли бездомного. Тряся своими лохмотьями, он наклонился над брошенной продуктовой тележкой. Геррера, одетый в красную жилетку, зажег от окурка очередную сигарету. Дэн, скрестив руки, оперся о стену рядом с таксофоном. Он еще раз подозрительно оглядел улицу, задержав взгляд на Геррере. Геррера исполнял роль хладнокровно, ни разу не обернувшись на Дэна и не притронувшись к «глоку», заткнутому за пояс.