Лев Пучков - Ксенофоб

Экскурсия – это рутина. Я пялюсь в бинокль на младогорцев, Федя сидит рядом, скучает.

Федя ненавидит ожидание. Особенно, если это ожидание чего-то необычайно важного, не побоюсь пафоса – судьбоносного. В такие моменты его обязательно нужно чем-то занять, загрузить, как можно плотнее, чтобы дикая энергия, клокочущая в его могучем организме, не разрушила его самого и всех окружающих. Загружать можно чем угодно, лишь бы это было трудоемкое занятие: бегать, драться, таскать что-то тяжелое – в общем решать не сопряженные с интеллектуальными изысками задачи, требующие значительной физической активности.

Драться было не с кем: тунеядцы, не имеющие компьютера, уже разошлись, а работяги (у нас таких полно) будут только после шести вечера. Я не в счет, сами понимаете – даже «лапу» подержать не могу, – а Радик на правах близкого категорически отказался.

– Делать мне больше нечего, кроме как грушей у тебя работать. Раньше надо было думать – оставил бы парочку бездельников, да и лупил бы их сколько влезет...

Федя без особого азарта побил по грушам (ему бы сейчас что-нибудь живое-здоровое, да вдобавок еще носато-гортанное – и лучше оптом), рванул несколько раз штангу и мы пошли обедать. Для тех, кто не задумывался над этим, рекомендую: в некоторых ситуациях еда – занятие весьма трудоемкое и вполне седативное.

Обедали у меня. Напомню, сегодня у Гусевых не угощают пирожками и фирменным борщом (в обычное время и на понедельник остается): все сидят на подсосе и дружно ненавидят Кавказ и его пернатых обитателей. Орлов, ястребов и прочих крылатых хищников.

Кроме того, я со вчерашнего дня полный фримен: предки взяли отпуск и укатили на Кубань, погостить в отчем доме. Меня хотели забрать с собой, но я, переломив себя, отказался. Мотив: лето на носу, вся практика на нас с Федей, а он сейчас будет занят, так что надо будет выходить и впрягаться. Родители тихо порадовались: чадо оклемалось, собирается жить и прилежно трудиться.

Изображать этакого бодрячка-трудоголика было непросто – сами знаете, что у меня сейчас творится в душе. Но я справился: не хотелось портить родителям настроение и вообще осложнять жизнь.

А больше всего на свете мне хотелось все бросить к известной матери и укатить вместе с родителями к деду с бабкой. У них в станице летом так здорово: тихо, уютно, покойно – коровы, река, девчата станичные, и – внимание: ни одного кавказдюка! Они там просто отсутствуют, как класс: казаки не пускают. Можете себе представить, какое это отдохновение для замордованной русской души...

После обеда я сел ваять очередной тупо-креатив для блога Бормана, а Федя в соответствии со сложившимся ритуалом открыл окно и оседлал подоконник.

Зимой, кстати, он тоже сидит на подоконнике, только при закрытой раме – благо, архитектурные особенности дома позволяют. Мы живем в трехэтажной «сталинке» с метровыми стенами, широченными подоконниками и высоченными потолками, до которых не допрыгнет даже такой развитый примат, как Федя. В нашем районе большинство домов именно такого типа.

Несмотря на тотальный депресняк и крайне негативную переоценку личностного статуса («Чмо прямоходящее», «Чмо криволежащее, с титановыми пластинами», «Чмо вульгарис» – короче, как ни крути, просто: чмо!!!), с креативом все было в порядке: я быстренько доваял флэш-ролик «Иероглиф в камне», дважды его просмотрел и тиснул в блог Бормана. Вечерком можно ждать кучу комментариев – ролик вполне актуальный и даже некоторым образом провокационный.

А у Феди были проблемы с «цифрой». Он не мог нормально пообщаться с Магой: регулярно шел сброс, а когда получилось дозваниваться, из-за каких-то странных помех было очень плохо слышно.

Я сказал, что прошло не так много времени и Магу пока лучше не беспокоить. Может, он как раз в этот момент с людьми разговаривает – приватно, хитро и напряженно. Однако Федя, одержимый жаждой деятельности, мое замечание проигнорировал и с тупым упорством продолжал терзать телефон.

Во дворе, между тем, примерные мужчины из Баку возились с машиной – кто-то из наших вечно пьяных злопыхателей в очередной раз проткнул им колеса. Мужчины только заехали – на другой машине, с ходу стали менять колеса и ругаться на своем языке. Не сказать, чтобы вопили во весь голос, но достаточно громко – я их слышал отчетливо.

А уж Федя, сидящий на подоконнике – и подавно.

– Эй, там! А ну, хорош кукарекать!

– Федя, прекрати...

– Да погоди... Э, вы че там, в уши долбитесь?! Я сказал – хорош кукарекать! Или по-русски – или вообще заткнитесь!