Лев Пучков - Ксенофоб

– Да ладно! Можно подумать, тут одни боевики живут...

– Короче, общаюсь я, – оборвал меня Филин. – Представлюсь кунаком Лечи, и нас без лишних разговоров впустят в дом. Так у них принято.

– Слушай, а как мы с ним обратно поедем? – озаботился Федя. – У нас РД остался «прибираться». А без РД – рискованно...

– Обратно поедем без него. Я же сказал: беседуем быстро, в машине рядом с домом или прямо в доме. Ему надо ответить всего на четыре вопроса и дать телефон Руслана. И все.

– То есть, пытать не будем?

– Нет. Сам все скажет.

– Не понял? – удивился Федя. – Что значит – «сам скажет»?

– Да, я что-то тоже сомневаюсь, что он сам все скажет, – поддержал я Федю.

– Не сомневайся, – уверенно сказал Филин. – Нохчи – очень ответственные люди. При детях и женщинах врать не будут. В смысле, при своих детях и женщинах – или брата.

– Ладно, – сдался Федя. – Я так не думаю, но – тебе виднее.

– Еще вопросы?

Да нет вопросов, все ясно, но...

Знаете, как-то неохота заходить в дом, где в тебя могут стрелять. А подано было этак мимоходом, я бы даже сказал – легкомысленно: «В доме наверняка есть оружие – смотреть в оба».

Ничего себе, заявочки! То есть сейчас, уже буквально через минуту-другую в меня могут стрелять?! Да-да, не надо на меня коситься: такой вот досадный пробел в воспитании, никто и никогда в меня не стрелял. Наверное, недосуг было...

– А ты, однако, спец по чеченам, – без надобности подольстился я, желая хоть немного потянуть время.

– Нет, не спец, – поправил Филин. – Просто я их знаю. Это мои любимые враги.

– «Любимые» и «враги» – это нонсенс. Это в принципе несочетаемая конструкция.

– Это для тебя нонсенс, – Филин хмыкнул. – У тебя врагов нету. В смысле, до этой ночи не было. А когда у тебя их много – и разных, ты невольно начинаешь делить их на категории. Так вот, нохчи – это мои любимые враги.

– А какие еще категории...

– Дим, хорош время тянуть, – походя вычислил меня Филин. – Никто по тебе пальнуть не успеет – Федя не даст. Ну и я там буду, подстрахую, если что.

– Да я не...

– Ну и славно. Кстати, чуть не забыл. Дима – тебя касается. Возможно, действовать придется жестко. Не надо удивляться и делать круглые глаза. Запомни правило: чем жестче, тем меньше крови. Это понятно?

– Эмм... Не совсем. Жестче, чем пытать, а потом перерезать горло?

– Если мы с ходу сломаем Лечи, нам не придется стрелять по конечностям детей Рамзана и имитировать изнасилование его жены. Теперь понятно?

– Ну, блин... Да, понятно!

– Вот и славно, – Филин взял свой фонарь и вышел из салона. – Федя – разминайся. Через минуту заходим...

Темно-зеленая калитка и такие же ставни – просто замечательный ориентир. В свете фонаря и то и другое было одинаково черным, а закрытые ставни вообще сливались со стенами дома.

Мы вошли в калитку и поднялись на крыльцо. Филин постучал в дверь.

Я таких дверей ни разу в жизни не видел. Низкая, широкая, почти квадратная, из мощных дубовых плах. Вместо ручки – кованное железное кольцо, навесные петли – тоже кованные, толщиной едва ли ни в руку.

Интересная ситуация. Испокон веку в этом доме жили русские. А теперь живут горцы, на земли которых мы вторглись двести пятьдесят лет назад. Если отбросить исторические коллизии и мыслить попросту, житейски – в Римской империи, очевидно, было примерно то же самое. Сначала они завоевали множество стран и провинций. Потом народы этих стран пришли в Рим и разрушили его. И все – нету империи.

Нет, это не я придумал – это история...

Филин постучал еще раз – громче и настойчивее.

Через минуту над крыльцом вспыхнула лампочка, из-за двери послышался мужской голос. Фраза была короткая, с вопросительной интонацией.

А хорошо, что наши нохчи не скурвились. В дом заходить не придется.

Филин громогласно двинул спич: с доброжелательным горловым вибрированием и округлым перекатыванием гласных. Я уловил одно знакомое словечко – Рамзан.

Голос из-за двери что-то коротко ответил.

Филин развел руками, покачал головой и снова завибрировал: на этот речь шла о деньгах (по крайней мере прозвучало слово «баксы»).

Воцарилось молчание – очевидно, человек за дверью размышлял.

Нам ни за что не сломать эту дверь. Окна закрыты ставнями, ставни – такого же формата, что и дверь, замучаешься отдирать. Ну и что мы будем делать, если нам не откроют?

Пауза длилась недолго – через несколько секунд дверь распахнулась.

Ну, слава богу. Да здравствует чеченское гостеприимство. Очень, очень хороший обычай.