Эндрю Гросс - Часы тьмы

Карен снова едва не расплакалась.

Он рассказал, как они вернулись из магазина, как выяснилось, он там что-то забыл, вот и возникла необходимость немедленно вернуться. Приближалась его смена, он опаздывал. Бет на него злилась. Тогда они жили в Куинсе. Это была упаковка йогуртов.

Вот он и выскочил из автомобиля слишком быстро — до смены оставалось всего полчаса — и побежал в дом за чеком.

— Упаковка йогуртов, — повторил Хоук, покачал головой, пожал плечами. — Они играли. С игрушечным корабликом, как потом рассказала нам Джесси. Автомобиль покатился назад. Как выяснилось, я не заблокировал коробку передач. Мы услышали крик Джесси. И Бет… Я помню, как она на меня посмотрела. Все произошло так внезапно. — Он облизнул губы, взглянул на Карен. — Ей было четыре годика.

Карен села, провела рукой по его влажному от пота лицу.

— Ты по-прежнему носишь это в себе. Я вижу. Увидела еще в тот день, когда мы впервые встретились.

— Тебе тогда хватало и своих забот.

— Да, но я все равно увидела. Думаю, поэтому и поблагодарила тебя. За твои слова. Мне сразу стало ясно, что ты меня понимаешь. И не думаю, что это когда-нибудь уйдет.

— Разве это может уйти?

— Я знаю. — Карен кивнула. — Знаю… а твоя жена? Бет, да?

Хоук оперся о локоть.

— Не думаю, что она когда-нибудь меня простит. И ирония судьбы в том, что в магазин я спешил именно ради нее. — Он встретился взглядом с Карен. — Ты вот часто спрашивала, почему я все это делаю…

— Да, — вновь кивнула она.

— Одна причина в том, что меня тянуло к тебе с нашей первой встречи. Я не мог выкинуть тебя из головы.

Карен взяла его за руку.

— Но другая — этот Раймонд, лежащий на асфальте. Знаешь, так бывает: что-то вдруг возвращает тебя в прошлое. Что-то в нем и вернуло меня к Норе. Я не мог отделаться… от этого образа. До сих пор не могу.

— Их волосы… — Карен прижала руку Хоука к своей груди. — У них одинаковые рыжие волосы. Ты все время пытался загладить свою вину за тот несчастный случай, найдя виновника этого наезда. Героически защищая меня.

— Нет. Последнее — часть моего плана забраться к тебе в штаны, — с очень серьезным видом заявил он.

— Тай!.. — Она заглянула в его печальные глаза. — Ты хороший человек. Это я тоже разглядела в тебе с нашей первой встречи. Так скажет любой, кто знает тебя. Наша жизнь состоит из всякого и разного. Мы переходим мостовую в неположенном месте, садимся за руль, выпив чуть больше допустимого, не гасим свечу перед сном. Обычно нам все сходит с рук. Пока не наступает момент, когда не сходит. И нельзя судить себя за это до конца своих дней. Произошло это давно. Несчастный случай. Ты любил дочь. До сих пор любишь. Ты больше не должен заглаживать свою вину.

Хоук улыбнулся. Погладил Карен по щеке.

— И я слышу это от женщины, которая пришла сюда этим вечером, узнав, что ее вроде бы умерший муж стал новым другом по переписке.

— Сегодня — да! — Карен рассмеялась. — А завтра… кто знает?

И вновь улеглась на кровать. Внезапно вспомнила, почему пришла. Раздражение выплеснулось в кровь. «Привет, детка…» Как же ее это злило! Она сжала руку Тая.

— И что же нам с этим делать, Тай?

— Пока мы об этом забудем. — Он провел пальцем по ее спине, остановился на ягодице. — Потому что мешает.

— Мешает? Мешает чему? — И вновь ощутила жар внизу живота.

Он наклонился к ней, пожал плечами:

— Снова этим заняться.

— Снова этим заняться? — переспросила Карен, когда Хоук потянул ее на себя. Потерлась своим носом о его, волосы каскадом упали на лицо Хоука, потом рассмеялась: — Ты знаешь, как давно я в последний раз слышала эти слова?

Утром Хоук сварил кофе. Он был на веранде, когда Карен в десятом часу вышла к нему в большущей футболке с надписью «Университет Фэрфилда» на груди, которую нашла в ящике комода.

— Доброе утро. — Он погладил ее по бедру.

Она наклонилась к нему, положила голову на плечо.

— Привет.

Утро выдалось теплым и солнечным. Карен оглядела ряд скромных домов, моторки и яхты, выходящие из гавани. К Коув-Айленду спешил маршрутный кораблик. В небе кружили чайки.

Карен подошла к ограждению.

— Красиво тут. — Она кивнула в сторону холста на мольберте. — И такое ощущение, что я это уже видела.

Хоук указал на другие картины, приставленные к стене:

— На всех один и тот же вид.

Карен подставила лицо солнцу, провела рукой по волосам, с которыми играл легкий ветерок. Потом села рядом с Хоуком, пододвинула к себе кружку.