Эндрю Гросс - Часы тьмы

Карен кивнула, пребывая в полном замешательстве. Хоук взял ее за руку. Обхватил пальцами сжатый кулачок.

— Вот и скажи мне, Карен, чего ты действительно от меня хочешь? Чтобы я позвонил в полицию? Потому что полиция уже влезла в это дело. Я влез. И после этого дня, что бы ни произошло, я не смогу дать задний ход. Сегодня мы на развилке и должны выбрать путь.

Ее глаза наполнились слезами.

— Он отец моих детей. Ты представить себе не можешь, сколько раз мне хотелось убить его самой, но ты говоришь, что он… убийца? Нет, я в это не поверю, пока он сам не признается мне в этом.

— Я его найду для тебя, Карен, обещаю, что найду. Но только знай: теперь этим людям известно, что я каким-то образом ввязался в драку. Мы оба ввязались. Если ты чувствуешь, что тебе это не по зубам — и, будь уверена, я пойму тебя, — сейчас самое время сказать об этом.

Карен опустила глаза. Хоук почувствовал, как палец ее свободной руки, мизинец, прошелся по его запястью. В глазах он видел испуг, но глубже — решимость. Она встретилась с ним взглядом и покачала головой.

— Я хочу, чтобы ты его нашел, Тай.

Она наклонилась к нему, волосы щекотали щеку, дыхание стало прерывистым. Их колени соприкоснулись, Хоук почувствовал, как забурлила кровь, когда ее грудь прижалась к его предплечью. Практически соприкасались и губы. Он чувствовал — будь на то его желание, она прижмется к нему всем телом. Какая-то его часть этого и хотела, но другая, более сильная, решила, что сейчас это ни к чему. Кожу кололо как иголками, когда он вслушивался в ее дыхание.

— Ты все это знал, — сказала она ему. — Насчет Чарли. Что убийства ведут к нему. Но скрывал от меня.

— Я не хотел причинять тебе новую боль, не разобравшись, что к чему.

Она кивнула. Разжала пальцы в его руке.

— Он бы никого не убил, Тай. И если я кажусь тебе полной дурой, упорствуя в этом, мне без разницы. Я его знаю. Я прожила с ним чуть ли не двадцать лет. Он отец моих детей. Я знаю.

— И что ты собираешься делать?

Карен осторожно распахнула халат Тая. Он напрягся. Она провела пальцами по его груди. Потянулась к тюбику мази, который принесла.

— Хочу взглянуть на твою рану.

— Нет. — Он перехватил ее руку. — Ты знаешь, о чем я.

— Я хочу, чтобы он сам сказал мне, что он сделал, почему ушел от нас после чуть ли не двадцати лет семейной жизни. Я хочу его найти, Тай. Найти Чарльза. И пока ты был в Нью-Джерси, я наткнулась на кое-что еще. Думаю, я знаю, как это сделать.

Карен говорила об автомобиле Чарли.

Она уже дважды просмотрела все его вещи, как и просил Тай, но, пока он находился в Нью-Джерси, решила заняться этим еще раз. Чтобы чем-то отвлечь себя и не волноваться.

Вот и взялась за старые счета и квитанции, которые хранились в стенном шкафу, за бумаги на столе. Вновь просмотрела и сайты, на которые он заходил перед тем, как «умер».

Напрасный труд, говорила она себе. Наверное, все закончится, как и в прошлые разы.

Но теперь ей улыбнулась удача. В одном из ящиков стола, под какими-то юридическими документами, она обнаружила тоненькую прозрачную папку, которую раньше не заметила.

В папке лежал конверт, адресованный Чарли. Такие обычно присылали с большим букетом или корзиной цветов. Карен открыла клапан, достала прямоугольник бумаги с двумя фразами, написанными незнакомым ей почерком.

У нее округлились глаза.

Скорбим о собачке, Чарльз. Твои дети могут быть следующими…

«Скорбим о собачке». Карен почувствовала, как затряслись ее руки. Автор записки имел в виду Сашу. И этот вопрос о детях.

Их детях…

Внезапно Карен почувствовала, как у нее сжало грудь. Что же это за люди?

И потом в той же папке она нашла поздравительные открытки, которые они посылали от всей семьи, до смерти Чарли. Все четверо сидят на деревянном заборе около их коттеджа в Вермонте. Счастливое время.

Она раскрыла одну.

Чуть не отбросила ее.

Лица детей, Саманты и Александра, вырезали.

Карен закрыла лицо руками, ощутила, как горят щеки.

— Что тут происходит, Чарли? — Она вновь посмотрела на открытку. — Во что ты нас втянул? Что ты с нами сделал, Чарли?

Ей вспомнилось происшествие с Самантой на автомобильной стоянке, сердце учащенно забилось. Она встала из-за стола. Ей хотелось что-нибудь разбить. Она провела рукой по лицу. Оглядела кабинет.

Его кабинет…

— Говори со мной, Чарли! Говори со мной, мерзавец!

И тут ее взгляд упал на стопку журналов, которая лежала на книжной полке. Аккуратная такая стопка, выделяющаяся среди царящего в кабинете беспорядка. Все номера, один за другим. Маленькая коллекция, которую Чарли начал собирать восемью годами раньше, когда только приобрел свою любимую игрушку.