Майкл Грубер - Долина костей

Затем последовала обычная сутенерская обработка. В итоге к привычным обязанностям прибавился анальный секс, что с непривычки было болезненно, и героин, который вызывал собачью усталость, но притуплял боль. Этот козел хотел посадить меня на иглу, но зависимость у меня, как ни странно, не развилась, во всяком случае ничего такого, с чем бы я не могла справиться. Видимо, я изначально не предрасположена к наркомании, хотя, быстро смекнув, что к чему, стала делать вид, будто круто подсела. Он получал массу удовольствия оттого, что заставлял меня вымаливать у него очередную дозу. А мне доставляли удовольствие мысли о том, как я его убью.

Я говорю это теперь, но когда я действительно пытаюсь вспомнить свои чувства и мысли, я наталкиваюсь на пустоту. Может быть, у меня вообще не было никаких эмоций. Я знаю, что большую часть времени жила за пределами своего тела, блуждая в подпитываемых книгами грезах. По мне елозил какой-нибудь потный кабан, а я прогуливалась по английскому саду, беседуя с элегантными леди и джентльменами, или в реве белого огня высаживалась на новую планету. Существует уровень, на котором человеку уже все равно, что с ним будет потом, но это трудно описать людям, жизнь которых управляется ожиданиями и намерениями. Положительного во всем этом было только то, что Джеррел водворил меня в один из своих публичных домов, так что у меня появился адрес и я смогла записаться в библиотеку.

На самом деле я была очень хорошей проституткой: никогда не воровала ни у клиентов, ни у хозяина. Он поселил меня в комнатушке на Тридцать четвертой северо-западной улице с двумя другими девушками, тоже несовершеннолетними, но, в отличие от меня, настоящими наркоманками. Они тащили все подряд, воровали глупо и без толку, все время попадались, и он каждую неделю основательно их лупил. А потом доставалось и мне, причем сильнее, потому что меня ему ни в чем уличить не удавалось, а его воображение не было развито настолько, чтобы представить себе честную шлюху. Впрочем, это соответствовало плану. После порки он трахал меня каким-нибудь особенно унизительным способом, а потом засыпал. Что тоже входило в план.

У Джеррела был конкурент, сутенер по имени Костяшка Картер, который считал себя выше обычного уличного куска дерьма и действительно был малость поумнее Джеррела, хотя для этого вовсе не требовалось быть гением. В отличие от других сутенеров, он ездил на «мерседесе», а не на «кадиллаке», одевался в английском стиле, носил галстук и ручной работы туфли и слушал джаз, а не фанк. Я была знакома с некоторыми из его девушек, и они говорили, что он не такой уж козел, сильно не измывается и легок на подарки. Принц, да и только.

Костяшка устраивал по четвергам игру в покер, в которой Джеррел каждый раз участвовал, каждый раз по тупости продувал и валил все на невезение. Это было связано с еще одним аспектом моего плана, но ключевым его моментом являлась Марлис, более симпатичная, но и более глупая из двух моих соседок по комнате. Я всячески настраивала Марлис, чтобы она боялась Джеррела, точнее, чтобы она боялась его еще сильнее. Нашептывала ей, что Джеррел убивает девушек просто ради забавы. Говорила, будто он сам рассказывал, насколько зол на нее за то, что она все время его обкрадывает, и хочет разделаться с ней в назидание другим девушкам. Я в подробностях расписывала, как именно это будет происходить, в чем мне помог недавно прочитанный дурацкий триллер. Нагнав на эту дурочку страха, я сказала, что вся надежда только на Костяшку: его Джеррел побаивается, а сам Костяшка будет рад прибрать к рукам одну из лучших добытчиц конкурента…

В тот день, часа, наверное, в четыре, когда я, как обычно, находилась в заведении Джоок на Второй авеню и размышляла о сегодняшнем рабочем маршруте, туда вломился разгоряченный только что услышанной новостью Джеррел. Вкатив мне на всякий случай пару затрещин, чтобы все видели, кто тут главный, он принял на грудь и начал орать, что имел он этого сукина сына Костяшку в задницу. Я подлила масла в огонь, сказав, что Костяшка, видать, в грош его не ставит, если все эти годы обдирает как липку в карты, а теперь принялся переманивать его шлюх, и будто бы он отпускал на сей счет шуточки прямо здесь. Я даже расписала, как его накалывали за карточным столом. Подробности были позаимствованы мною из книжки некоего Д. Ортица «Карточное жульничество», взятой в публичной библиотеке Майами. Тут Джеррел притих, вышел к своей машине, вернулся, и я сообразила, что ему в ней понадобилось. Он выпил «Курвуазье» и свой любимый «севен-ап», чтобы зарядиться на следующие пару часов, но тут мне пришлось отбыть на работу, так что самое интересное произошло уже без меня. А жаль, я бы с большим удовольствием посмотрела на выражение его лица, когда он наставил на Костяшку свой «кольт-коммандер», держа его по-дурацки, боком, как все они, насмотревшись боевиков, и даже пару раз нажал на спусковой крючок. Костяшка никогда не носил оружия, заявляя, что, если под мышкой кобура, костюм плохо сидит, но за ним всегда таскался парень со здоровенной автоматической пушкой. Так вот, говорили, что Джеррел все еще давил на курок кольта, когда Костяшкин охранник открыл такую пальбу, что моего сутенера разорвало в клочья.