Джеймс Гриппандо - Когда сгущается тьма

Находясь в каких-нибудь нескольких ярдах от своего жилища, он вдруг замер, словно обратившись в статую. Рядом с его домом полыхал огонь. По счастью, на пожар это не походило. Скорее, на костер, какой разводят путешественники на отдыхе. Рядом на пустом пластиковом ящике из-под молочных бутылок сидел незнакомец и грел над языками пламени руки. Вернее, грела, потому что это была незнакомая женщина. Увидев Фэлкона, она медленно поднялась с места, но не для того, чтобы поздороваться. Просто стояла и смотрела, а он смотрел на нее. В этом месте и в этой обстановке ее обличье вызывало куда больше удивления, нежели его собственное. Хотя бы потому, что одета она была не как бездомная. Пальто ей шло и ладно облегало фигуру, а латунные пуговицы на нем ярко сверкали и все до одной находились на месте. В ее кожаных перчатках не было дырок, и пальцы не торчали наружу. Новые туфли блестели, а голову покрывал чистейший шарф. В темноте он казался кипенно-белым и неуловимо напоминал свежевыстиранную детскую пеленку или подгузник. Забавно: хорошо одетая пожилая женщина с пеленкой на голове!

Фэлкон, выйдя из ступора, шагнул к гостье, затем снова остановился.

— Кто вы?

Она не ответила.

— Кто вы такая?

И вновь ответом послужило молчание.

— Что вам нужно? — сменил тактику Фэлкон.

Она снова его проигнорировала и, вместо того чтобы заговорить, обошла неспешно костерок, потом сделала еще один круг и еще один, продолжая хранить гробовое молчание. У Фэлкона неожиданно затряслись руки. Он сжал их в кулаки и прикусил нижнюю губу, но внутри уже заполыхал пожар и не было сил сдержать его.

— Уходи отсюда, женщина… Убирайся… Оставь меня в покое!

Он снова и снова выкрикивал эти слова, обращаясь к незнакомке, кричал на пределе сил, на пределе голоса — пока не охрип и кричать стало невмоготу. Потом, широко открыв рот, Фэлкон стал судорожно вбирать в себя воздух, который показался ему очень холодным, и он вдруг испугался, что поморозит легкие. Он хотел было бежать, но ноги не слушались и спасения не было.

Потому что он вдруг осознал, кто эта женщина. Это Мать исчезнувших.

И очень хорошо понял, что ей от него нужно.

Время перевалило за полночь, а Алисия все стояла у ресторана Хьюстона в ожидании, когда служащий подгонит ей машину. Возможно, у хозяев этого заведения такая тактика — заставлять ждать подвыпивших клиентов как можно дольше, чтобы они малость протрезвели на воздухе? В следующий раз, сказала себе молодая женщина, она подкатит сюда на желтом «лотусе» или красном «феррари» и потребует, чтобы ей предоставили место на парковке для особо важных персон, находившейся за углом.

В сумочке зазвонил мобильный телефон. То и другое лежало теперь в пластиковом пакете: Алисия собиралась утром отнести обе эти вещи в лабораторию и проверить на отпечатки, чтобы подтвердить тот факт, что губную помаду у нее похитил Фэлкон. Отвечать на звонок не хотелось, но какой-то псих оказался настойчивым, и она сдалась. Обернув руку бумажной салфеткой, Алисия осторожно извлекла из сумочки телефон и поднесла к уху. Оказалось, звонил отец, чтобы узнать, где она находится.

— Детка, мы с матерью считаем, что сегодня ты должна переночевать дома…

— Я и еду домой.

— Нет, я имел в виду, у нас дома.

Алисии исполнилось двадцать семь, но родители продолжали называть домом исключительно свой дом, где прежде все они жили вместе. Эту цену она с готовностью платила за то, что являлась единственной дочерью выходца из Латинской Америки.

— Папочка, уже поздно, а рано утром мне ехать на работу. Но в уик-энд я обязательно вас навещу.

— Мы просто беспокоимся о тебе, и в этом все дело.

В ее жизни бывали минуты, когда она могла поклясться, что родители знают всю ее подноготную, каждый шаг, включая и то, с каким мужчиной она встречается и остается ли у него ночевать. Неужели они узнали, что у нее украли сумочку?

— С чего это вы так забеспокоились?

— Ты знаешь с чего. Этот тип, Фэлкон, заплатил залог и вышел из тюрьмы.

— Похоже, сегодня вечером это главная новость в городе.

— Ничего смешного, Алисия. Судебный адвокат заверил меня, что назначить ему залог в десять тысяч долларов — все равно что выбросить ключ от двери его камеры. Но дело, как видно, приняло другой оборот. Возможно, он всего лишь бродяга, но все равно с ним надо проявлять осторожность.

Алисия тоже так считала и не хотела еще больше волновать своих родственников, рассказывая о похищении сумочки в ресторане.