Джеймс Гриппандо - Когда сгущается тьма

— А что, если я приду, чтобы забрать ее?

Предложение, должно быть, оказалось полной неожиданностью для Фэлкона.

— Вот это да! Слепой коп в качестве эскорта…

— Вариант беспроигрышный, — продолжил Винс. — Уж кто-кто, а я при всем желании не смогу ворваться в номер и открыть стрельбу.

— В этом есть смысл.

— Значит, согласен? Открываешь дверь, выносишь девушку на порог, а я ее оттуда забираю.

— Это надо обдумать.

Винс не хотел его подгонять, но Фэлкон, похоже, не понимал, что ситуация сложилась критическая и не терпит отлагательства.

— На обдумывание нет времени. Нам необходимо договориться по поводу девушки сейчас же, в противном случае дело может принять непредсказуемый оборот.

— Это следует расценивать как угрозу?

— Я просто пытаюсь быть с тобой честным, как мы условились.

— Я тебе перезвоню.

— Не затягивай с этим, прошу тебя. Я с тобой шутки шутить не собираюсь. Нам следует уладить это дело прямо сейчас.

— Только не надо на меня давить.

— Это лучшее, что я могу тебе предложить.

Винса так и подмывало повесить трубку, но он знал, что Фэлкон все еще на линии. И предоставил-таки ему время на обдумывание, но немного, не более минуты, поскольку это могло сбить их диалог с нужного ритма.

— Ну так как — по рукам?

Фэлкон издал звук, похожий на вздох и стон одновременно.

— Заметано. Можешь приходить.

— Очень хорошо.

— Не забудь прихватить с собой Свайтека.

— Это еще зачем?

— А затем, что я, если ты помнишь, не доверяю копам. Даже слепым.

— У меня и в мыслях не было привести к твоим дверям отряд легкой кавалерии.

— Возможно. Впрочем, теперь у тебя таких мыслей уж точно не возникнет. Поскольку на линии огня будет находиться штатский.

— Раненая девушка тоже не имеет никакого отношения к копам.

— Эта девушка — проститутка из Колумбии, — хохотнул Фэлкон. — Можешь считать меня психом, но мне будет спокойнее, если в рискованной ситуации окажется сын бывшего губернатора.

— Не могу гарантировать, что Свайтек согласится на это.

— Согласится, если хочет и в дальнейшем общаться со своим приятелем Тео.

Винс открыл было рот, но на линии послышался щелчок. Фэлкон закончил разговор.

Алисия решила, что надо ехать быстрее.

Прошло уже больше часа, как она покинула мобильный командный пункт и отправилась домой. Хотя Винс не звонил, ей казалось, что она подводит его, словно неотлучно находиться при нем было ее прямой обязанностью. В самом деле, кто, как не она, уговорил его ввязаться в это предприятие, кроме того, Винс… Она усилием воли отогнала эти мысли, поскольку знала, что в конце все сведется к обычной в подобных случаях фразе: «Он же слепой!» Винс ненавидел, когда его жалели, и если она позволит себе думать о нем в таком ключе, то лучше ей не возвращаться.

Впереди показались заграждения, которыми полицейские перегородили Бискейн-бульвар. Налетевший шквал прогнал с близлежащих улиц и переулков почти всех зевак, однако можно было не сомневаться, что место происшествия по-прежнему находится под наблюдением. Любопытные продолжали глазеть из окон домов и офисных зданий. Только полицейские, казалось, не обращали внимания на плохую погоду, да еще, пожалуй, представители средств массовой информации, чье присутствие на бульваре только увеличилось. Складывалось впечатление, что этим людям наплевать на порывистый ветер, проливной дождь, бури и даже цунами, лишь бы любой ценой донести информацию до раскинувшегося на диване перед телевизором или с газетой в руках обывателя. Алисия остановилась у полицейского поста и опустила стекло. Дождь лил с такой силой, что, пока облаченный в плащ полицейский изучал ее пропуск, у нее совершенно промок рукав. Прежде чем двинуться дальше по Бискейн-бульвар, она подняла стекло и включила дворники. Все парковочные площадки, как и прежде, были забиты патрульными машинами, фургонами, автобусами и другим транспортом блюстителей закона. Именно это полицейско-транспортное изобилие первым бросалось в глаза. Алисия нашла на парковке свободное место поближе к командному пункту, остановила машину и выключила зажигание.

Она потянулась было к дверной ручке, но остановилась. Почему, спрашивается, Винс ей не позвонил? Ведь она опоздала почти на двадцать пять минут. Он имел дело с взявшим заложников преступником, который в свое время требовал, чтобы ему позволили переговорить с дочерью мэра. Почти наверняка в течение последних семидесяти минут должен был возникнуть какой-нибудь вопрос, связанный со стратегий переговоров и в той или иной степени касавшийся Алисии. Тем не менее ее мобильный хранил молчание. Может, Винс хочет что-то ей доказать? К примеру, что она не больно-то ему и нужна.