Сэм Хайес - Моя чужая дочь

– Он не в тюрьме. – Луиза покачала головой, глядя на окурок: – Это обязательно?

Роберт и бровью не повел.

– Ты же сказала, ему дали четырнадцать лет.

– Верно.

– Если я пообещаю больше не курить, ты поделишься тем, что накопала? – Роберт надел темные очки – Луиза сидела спиной к солнцу, а ему оно било в глаза.

– Густав Вайстрах умер. – Луиза встала со скамьи, подтянула джинсы с кожаным поясом, яркая пряжка которого как-то не сочеталась с простой белой футболкой. – Повесился в тюрьме.

– Тебе не пришло в голову сообщить мне об этом до выезда из Лондона? – Роберт вытащил из пачки следующую сигарету, сунул в уголок рта.

– Ты обещал…

– Я пока и не закурил. Ну? Кому мы, черт побери, собрались нанести визит?

– Спроси чего полегче. Его матери? Тетушке, жене, дочери? Понятия не имею. – Луиза выдернула сигарету из губ Роберта, метнула ее в урну и, открыв дверцу, с улыбкой похлопала по откидной крыше «мерседеса». – Я не прочь прокатиться топлес. Нет возражений?

Пока они ехали через город, легкий летний ветерок заметно усилился. Если бы не тоска по жене и дочери, Роберт от души наслаждался бы солнцем, что ласкало шею и лицо, припекало нос. Добравшись до северной окраины городка, Роберт затормозил, чтобы Луиза сверилась с картой.

– Совсем рядом, через две улицы. – Луиза прищурилась, вглядываясь в ряд унылых казенных домов.

Роскошный «мерседес» в этом нищенском районе – как бельмо на глазу, подумал Роберт.

– Следующий поворот налево.

Дом номер 72 по Белл-Гроув-Гарденз оказался самым неприглядным на улице. Бетонный, с галечным крошевом фасад не оставлял сомнений в том, что здание как принадлежало муниципалитету, так и осталось в собственности городских властей, в отличие от соседних домов. Если другие жильцы пытались хоть как-то приукрасить свои владения – корзинами с грязно-оранжевыми и голубыми цветами на стенах, облупленными гномами и декоративными камнями на лужайках, – то номер 72 был убог и неухожен настолько, что, скорее всего, необитаем.

– Мило, – хмыкнула Луиза, оценив участок перед домом, буквально засеянный мусором. – Может, я в машине подожду?

– Туфельки боишься замарать? – съязвил Роберт, поднимая крышу машины. – Кто из нас детектив, я или ты? Вот и работай. Откуда мне знать, что спрашивать у жильцов… если они там вообще есть.

– Думаешь, я знаю? – Луиза зацокала вслед за Робертом, а тот шагал по дорожке с таким мрачно-решительным видом, словно уродливый дом был хранителем всех секретов Эрин.

На стук никто не отозвался, и Роберт с Луизой двинулись дальше, вокруг дома, в задавленный сорняками садик и вдоль стены жалкой пристройки. С соседнего двора неслись смех, детские голоса, стук мяча. Задняя дверь была распахнута, где-то внутри едва слышно играло радио. Роберт побарабанил по открытой двери:

– Есть кто-нибудь?

В темном проеме, будто материализовавшись из ниоткуда, появилась старуха с бельевой корзиной в руках. Хозяйка и гость застыли, изучая друг друга.

Роберт видел чью-то жену, за долгие годы брака смирившуюся со своей судьбой – стирать, убирать, печь пироги и всеми забытой окончить жизненный путь в скудном убожестве дома престарелых. Кожа то ли жирная, то ли влажная от пота, глаза – когда-то явно синие – поблекли, словно она выплакала из них всю краску.

А старуха, должно быть, видела угрозу в незнакомце, возникшем на пороге ее дома. Роберт поспешил сдвинуть темные очки на макушку.

– Миссис Вайстрах? – произнес он неуверенно – кто знает, как на самом деле звучит чудная фамилия. Ответный кивок он едва уловил. – У вас найдется несколько минут? Мы к вам с важным разговором.

Брови старухи сошлись, взгляд, тревожный и испуганный, метнулся к Луизе.

– Точнее, хотели бы поговорить кое о чем интересном, – быстро исправился Роберт. Так добрый дядя на улице предлагает конфетку чужому ребенку.

«Ждите!» – каркнула она, растворилась в темноте дома, а пару секунд спустя вернулась, вместе с крупным мужчиной, тоже в летах и тоже крайне неприветливым. Заполнив собой весь дверной проем, тот навис над Робертом – порог дюймов в шесть высотой добавлял преимущества в росте.

– Добрый день. – Роберт протянул руку. – Я Роберт Найт. Вы позволите задать вам несколько вопросов?

Мрачный старик нехотя встряхнул ладонь незваного гостя. Недоверчивое рукопожатие, отметил Роберт, жидковатое для человека таких размеров, и кожа ледяная.

– Можно войти?

Две пары настороженных глаз продолжали всматриваться в чужаков, взгляды метались между Робертом и Луизой. Наконец мужчина шагнул в сторону и коротко кивнул, приглашая в сумрак кухни, обставленной годах в шестидесятых, да и ремонта с тех пор явно не видевшей. Миссис Вайстрах опустила корзину с бельем на пол, расправила цветастую юбку и замерла рядом с мужем у синего пластикового стола. Роберт остановил на ней взгляд и постарался сосредоточиться, как делал это в зале суда, перед допросом свидетеля. Серый свитер, вытянутый на локтях, весь в катышках свалявшейся шерсти; грязный фартук поверх юбки; желтые с сильной проседью волосы стянуты в пучок на затылке; россыпь старческих пятен на щеках, будто ей плеснули чаем в лицо… Где та ниточка, что могла связывать ее с Эрин, с Руби, с недостающим звеном прошлого его жены, которое он так стремился отыскать?! Нет такой ниточки.