Сэм Хайес - Моя чужая дочь

– Мы знаем, что девочка у нас особенная, – вмешалась Эрин. – И музыка тут ни при… – Не договорив, Эрин протянула руку, сжала ладонь дочери. – Руби сама по себе особенная.

Послав жене взгляд, равноценный удавке на шее, Роберт кивнул мисс Укотт: слушаем вас, продолжайте.

– Ты будешь учиться в группе из восьми музыкально одаренных девочек, Руби. Мы предпочитаем объединять учениц в соответствии с их талантами. Занятия начинаются в половине девятого, заканчиваются в четыре часа. – Мисс Укотт шумно выдохнула и вновь сняла очки. – По колледжу вас всех провели, наш проспект вы видели. Есть какие-нибудь вопросы?

Роберт ожидал шквала вопросов, по-матерински тревожных, однако Эрин лишь молча пожала плечами.

– Выглядит все безупречно, – наконец произнесла она. – Грейвуд – идеальный вариант для Руби. Здесь она сможет начать с нуля.

– Н-да. – Голос мисс Укотт внезапно будто охромел. Глядя, как директриса, вернув очки на нос, перебирает листки в папке, Роберт с трудом сдерживал волнение – пульс у него зашкаливал. – Я изучила твою характеристику из прежней школы, Руби. Пожалуй, твоя мама права: начало с нуля – именно то, что тебе нужно. Ты готова посвятить Грейвуду всю себя без остатка?

– Даю слово, мисс! – Темные глаза Руби вспыхнули. – Я не виновата в том, что происходит со мной в школе… – добавила она, подпустив жалобную нотку.

Веко у нее чуть подергивалось – доказательство того, какая лавина чувств грозит вырваться наружу и все испортить. «Помолчала бы ты лучше, моя девочка», – беззвучно велел Роберт. Мисс Укотт – при желании – могла копнуть школьную жизнь Руби поглубже и пересмотреть свою готовность предложить ей место в колледже. Директриса, однако, подняла взгляд от досье Руби и дотянулась до пальцев девочки.

Руби улыбнулась и снова покраснела – то ли в замешательстве, то ли от облегчения, непокорный черный локон вновь упал ей на лицо. Звучно сглотнув и повинуясь руке мисс Укотт, она придвинулась.

– Грейвуд заполнит твою жизнь, – прошептала директриса. – И на всяческие выходки не останется времени.

Роберт готовился защитить Руби, мысленно собирая, по укоренившейся адвокатской привычке, свидетельства ее невиновности и формулируя обвинение противоположной стороне. Он уж и рот открыл, но жена послала ему взгляд сродни тому, которым он только что одарил саму Эрин. Роберт посмотрел на падчерицу: неужели вскипит и все пойдет прахом? Щеки Руби пылали, опасный жар тлел и в глубине темных глаз. Но вот пухлые губы сложились в улыбку, а эта улыбка была способна затушить любой пожар.

– Я вас не подведу, – сказала Руби. Роберт и Эрин в унисон выдохнули.

– Значит, решено. Ждем тебя в понедельник, Руби. – И мисс Укотт развернулась к Эрин, заставив ту вздрогнуть: – Таким образом, миссис Найт, у вас есть целая неделя на подготовку школьной формы для дочери. Кроме того, вам необходимо заполнить анкеты и предоставить в нашу канцелярию копии справок о прививках и свидетельство о рождении. Желательно, чтобы секретарь получила все документы до начала учебы Руби. – Напоследок мисс Укотт обратилась к Роберту: – Мы пришлем вам счет за оставшийся до конца семестра период. Опять же, желательно, чтобы вы оплатили его как можно скорее.

– Разумеется. – Роберт понял намек и поднялся, протягивая директрисе руку. Переговоры подошли к концу. – Руби будет очень стараться. – Он задержал костлявую ладонь мисс Укотт в своей на миг дольше, чем дозволялось этикетом. Зато его жена, когда подошла ее очередь для рукопожатия, не шелохнулась. – Эрин? – с нажимом произнес Роберт. – Нам пора.

Эрин будто окаменела, румянец стек со щек, светлые глаза обрели зеркальный блеск от пелены внезапных слез. Такой убитой, такой мертвенно-бледной Роберт видел жену лишь однажды, когда преподнес ей сюрприз – медовый месяц на Барбадосе. Увы, праздничный отпуск пришлось отменить: Эрин, как оказалось, до смерти боится летать.

– Пойдем, дорогая? – Роберт опустил ладонь на плечо жены, надеясь вывести ее из счастливого транса, или шока, – словом, из того состояния, в которое ее повергла радостная новость.

Эрин судорожно дернулась, будто очнулась от кошмара.

– Извините… – выдавила она с очевидным трудом и поднялась. – Я просто… – Игнорируя протянутую руку директрисы, она кинулась к двери.

Хмурясь, Роберт сопровождал свое семейство на выход из Грейвуд-колледжа, в твердой уверенности, что не позднее следующего понедельника Руби сюда вернется – в новенькой форме, с рюкзаком через плечо, готовая начать с нуля. Он шагнул из прохлады мраморного вестибюля в солнечный день, под купол летнего марева, что висело над городом, и замер, глядя на тех, дороже и прекраснее кого у него не было.