Вэл Макдермид - Чужое терзанье

Ему хочется встать посреди улицы и крикнуть: «Это я! Это меня вы все боитесь!» — просто чтобы, разглядеть недоверие в их глазах. Потому что он знает: он не тот, кого они ожидают увидеть. Он не чудовище. Он даже не страшный — самый обыкновенный.

Важно то, что у тебя внутри, а они даже не представляют, что у него в голове. Они никогда не слышат Голос. Это они обыкновенные! А вот он — он стал необыкновенным. И это только начало.

Низкий рокот мотоцикла ворвался в вечернюю тишину улицы. Джонатан уверенно вел мощную машину даже на малой скорости. Кэрол, обхватив его обеими руками, сидела позади. Она похлопала его по плечу, когда они поравнялись с домом Тони. Мотоцикл остановился, двигатель затих, оставив в голове вибрирующее эхо. С учащенно бьющимся сердцем Кэрол слезла с седла и сняла защитный шлем, который Джонатан дал ей, когда они вышли из итальянского ресторана.

Джонатан стоял рядом, положив свой шлем на мягкое кожаное седло.

— Ну как, надеюсь, было не очень страшно? — спросил он.

— Я сто лет не ездила на мотоцикле, — проговорила она, возвращая ему шлем. — Совсем забыла, как это замечательно.

— Поэтому-то байкеры — самые счастливые люди в мире! — С этими словами он решительно шагнул к Кэрол. Инстинктивно она уперлась рукой ему в грудь, ощущая под пальцами грубую шерсть куртки. Она трепетала, как натянутая струна, все ее чувства обострились до предела. Она вдыхала запах надвигающейся зимы, теплый мужской запах, исходивший от кожи Джонатана. Он обнял ее, и его руки жгли ее тело даже сквозь одежду.

— Спасибо за приятный вечер, — отрывисто сказала Кэрол. — Мне было хорошо.

— Мне тоже, — отозвался он и наклонился для поцелуя.

Кэрол увернулась, и губы Джонатана лишь задели ее щеку. Сердце билось в горле, во рту пересохло. Картины, мелькавшие перед глазами, не были связаны с Джонатаном Франсом. Она убеждала себя, что нынешняя ситуация ей абсолютно ничем не угрожает, и все же не могла сбросить груз прошлых страхов. Кэрол понимала, что ее поведение выглядит по меньшей мере странным: она рванулась от его губ, как робкая девочка-подросток, а ведь совсем недавно шутила с ним и довольно откровенно флиртовала. Он решит, что она конченая идиотка, и будет прав!

Он почувствовал ее состояние и отодвинулся, озадаченно подняв брови.

— Я что-нибудь не так сказал? — спросил он с улыбкой.

Кэрол обнаружила, что неосознанно затаила дыхание, и теперь выдохнула воздух.

— Дело не в тебе, — пробормотала она, глядя на его рукав. Вместо лихого байкера перед ней стоял приятный мужчина в чуть старомодной твидовой куртке, потертых джинсах и свитере с высоким воротом. Джонатан еще в ресторане объяснил, что всегда возит с собой смену одежды: кожаные байкерские доспехи годятся не на все случаи жизни.

— Что такое, Кэрол? — мягко и деликатно спросил он.

— Извини, я… — Она не знала, что ей сказать, кроме правды, но не представляла, как ее сообщить. Его руки все еще обнимали ее, и Кэрол понадобилась вся сила воли, чтобы терпеть их на теле и не вырываться.

Он разжал объятия, словно почувствовав, что они ей неприятны. Ее рука осталась лежать на его груди, и он нежно накрыл ее пальцы своими.

— Ничего, не стоит извиняться. И так бывает, — шепнул он. — Сейчас я уеду. — Он шагнул назад, все еще не отпуская ее руку.

Кэрол закрыла глаза.

— Меня изнасиловали, — наконец с трудом сказала она.

Слова будто повисли между ними в воздухе. Его пальцы не дрогнули. Она открыла глаза, ожидая увидеть гнев, сочувствие или жадный интерес, но прочла на его лице лишь участие. Их взгляды встретились, и он осторожно сказал:

— Тогда ты проявила невероятную смелость, поехав со мной ночью. Спасибо тебе за доверие.

Слова застигли Кэрол врасплох. Она и вообразить не могла, что найдется мужчина, способный так отреагировать на подобное сообщение.

— Не знаю, как насчет смелости, — ответила она, — но не думаю, что поступила с тобой честно.

Он тряхнул головой, и в его густых волосах искрами блеснули отсветы уличных огней.

— Не ругай себя, не надо. После того что случилось, ты в первый раз куда-то поехала с мужчиной?

Кэрол кивнула:

— С незнакомым — в первый. — Она вздохнула, тяжело и прерывисто. — Семь месяцев прошло, а я все равно каждую ту минуту помню ярче, чем события сегодняшнего дня.

— Тогда тебе нужно гордиться собой. Я бы никогда не догадался, как тебе тяжело. — Джонатан улыбнулся, глядя на нее с высоты своего роста. — Ну что ж, спокойной ночи. — Он отпустил ее руку. — Можно я позвоню тебе?