Крейг Расселл - Кровавый орел

Фабель озадаченно захлопнул сотовый и задумчиво уставился на него. На протяжении долгих деловых отношений с Махмудом Фабель, боясь случайно засветить своего информатора и хорошего приятеля, всегда – всегда! – приходил на встречи с ним один. Поэтому Махмуд не мог сказать большей глупости, чем «приезжайте один». Единственное объяснение: он сам не один, и ему велели сказать гаупткомиссару, чтобы тот приезжал один.

– Увы, я должен идти…

– Опять по делу Сына Свена?

– Нет… Похоже, у моего хорошего друга какие-то неприятности.

– Хочешь, я пойду с тобой?

– Нет, спасибо. – Фабель с улыбкой вручил ей ключи от своей квартиры. – Твоя задача – согреть постель.

– Если это опасно, не лучше ли тебе прихватить кого-нибудь в помощь?

Фабель погладил Сюзанну по щеке.

– Не делай из мухи слона. Просто нужно выручить друга. Я справлюсь. Давай поймаем тебе такси.

Поначалу Анна реагировала хоть и жестко, но вежливо. Однако после того, как к ней подкатил со своими глупыми фразочками пятый или шестой клубный повеса, она начала беситься. И на очередной «Приветик!» оглянулась, оскалив зубы и с молниями в глазах.

Максвейн даже шарахнулся от нее.

– Ах, извините, это вы… – сказала Анна, стремительно меняя выражение лица. – Меня тут достали всякие… Добрый вечер.

– Мне лестно, что вы их отшили.

– Не воображайте много о себе, – шутливо возразила она. – Подходила всякая шушера… Я уже и не надеялась, что вы придете.

– Увы, задержался на работе. Прошу прощения. – Он протянул ей руку. – Разрешите представиться: Джон Максвейн.

– Сара Клеммер, – назвалась Анна, используя имя школьной подруги.

– Очень приятно.

– Вы действительно англичанин?

– Почти, – ответил Максвейн. – Есть хотите?

Анна пожала плечами:

– Ладно, давайте смоемся отсюда. Тут не поговоришь.

Из фургона Пауль Линдеманн сообщил команде внутри клуба:

– Внимание, они направляются к выходу.

Шпейхерштадт в переводе означает «складской город». Шпейхерштадт – крупнейший городской складской комплекс в Европе – находится на острове и дышит европейской купеческой стариной. Семиэтажные сооружения из красного кирпича с зелеными медными башенками были построены на стыке девятнадцатого и двадцатого веков, во время Второй мировой войны разрушены и потом любовно восстановлены. Между внушительными зданиями – узкие улочки и каналы с живописными мостиками. Многие склады соединены между собой галереями – поверх улицы или канала, иногда на уровне третьего-четвертого этажа. Шпейхерштадт также самый большой таможенный склад на планете: миллионы тонн кофе, чая, табака и специй на десяти квадратных милях наряду с более современными товарами – электроникой, автомобилями и так далее. В последнее время тут появились антикварные магазины и кафе, открылись офисы многих компаний, но основное назначение этих кварталов сохранилось – они по-прежнему активная часть жизни Гамбурга как одного из важнейших портовых городов мира.

Фабель оставил машину на Дайхштрассе и пошел в Шпейхерштадт пешком. Улочку, названную Махмудом по телефону, он разыскал не без труда. Солнце еще не коснулось горизонта, и в городе было достаточно светло, но в расщелинах Шпейхерштадта царил мрак позднего вечера. Улочка вдоль канала была по-настоящему глухая – ни кафе, ни магазинчиков и ни единого окна на первом этаже. Фабель нашел нужный дом. У массивной двери висела небольшая табличка: «Клименко Интернэшнл». Фабель огляделся по сторонам – ни души в пределах видимости. Он вынул «вальтер» из кобуры и толкнул дверь – открыто.

Помещение было внушительных размеров – добрых пятьсот квадратных метров и высотой в три этажа. Совершенно пустое, кроме приподнятой высоко над полом будки управляющего у дальней стены. Под далекие своды уходили кирпичные и металлические колонны. Окна были у самого потолка, а из множества ламп дневного света, свисающих с потолка трапециями, горела только одна группа. Хотя света было достаточно, чтобы ориентироваться.

За Фабелем захлопнулась тяжелая дверь. Огромный зал отозвался громким эхом. Ну вот, если тут кто есть, он извещен о приходе гаупткомиссара!

Сжимая «вальтер», Фабель осторожно двинулся вдоль стены, лицом к будке. Столбы были слишком узкие, чтобы за ними укрыться. Если тут кто-то прячется, то или в будке, или за ней. Пространство под будкой хорошо просматривалось.