Джеймс Гриппандо - Смерть в кредит

– Извращенный разум способен создать довольно искаженную картину того, что произошло семь лет назад, – заметил Джек. – Лично я не сомневаюсь, что за кадром он каким-то способом на нее воздействует, принуждает сделать то, что мы видим. Нельзя считать это демонстрацией того, что она сделала с собой семь лет назад. Она наносит себе увечье с пистолетом у виска.

– Я тоже так считаю, – согласилась Энди. – На мой взгляд, главный вопрос, который перед нами встает, – зачем похитителю понадобилось убеждать Джека в том, что изначальную рану Мия нанесла себе сама.

У Джека на этот счет была своя версия, но ему интересно было услышать мнение Стейплтон.

– У меня такое впечатление, – начала психиатр, – что он дает Джеку понять истинную стоимость Мии. Теперь эта сумма определяется не только ценностью Мии с точки зрения Джека, сюда также входит тот урон, который она нанесла ему в прошлом, обвинив в изнасиловании, а в его искаженном сознании оно случилось по ее вине.

Энди кинула на Джека оценивающий взгляд:

– Вы точно хотите подарить свои собственные деньги человеку с подобным образом мышления?

– А разве у меня есть выбор?

– Это на ваше усмотрение. Можете платить, а можете не платить.

– И оказаться таким же подонком, как ее муж. Да ей и часа не прожить, если я откажусь. Мы это уже проходили. Вы сказали, что попробуете выбить немного денег, которые пошли бы на наживку.

– Я выбила.

Джек явно заинтересовался.

– Выбили?

– Да, но их можно использовать исключительно как приманку. Я вам уже объясняла, что ФБР никогда не даст денег конкретно на выкуп. Вы можете их показать. Можно даже дать ему небольшую сумму наличности – тогда есть надежда, что помеченные купюры где-нибудь всплывут. Но это не заем и не дар, чтобы вы могли тратить их по своему разумению.

– То есть ФБР вносит сумму на наживку, но рисковать ею не намерено, – уточнил Джек.

– Я хочу сказать, что нам нельзя выходить за рамки.

– Сколько вы готовы выложить?

– Мне дали одобрение на пятьдесят тысяч долларов.

– Слишком мало.

– Это максимум. Взяв деньги, вы должны пойти на кое-какие уступки.

– Ах да, «примечание мелким шрифтом», – пробормотал Джек. – Ну выкладывайте.

– ФБР получит больший контроль над вашими контактами с похитителем.

– Вы все никак не успокоитесь, что я выложил ему про Ловца.

– Хотя бы и так, – согласилась Энди. – Но я говорю о более тщательном контроле. Решение платить деньги, сколько платить, где, когда и как – все это осуществляется под моим руководством. Вы будете говорить только то, что положено, ваши действия будут расписаны до мелочей.

– А если я не соглашусь с вашими рекомендациями?

Она заколебалась.

– Согласитесь. Мы профессионалы в таких делах. К тому же вы лицо заинтересованное и ваши решения не до конца объективны.

– Иными словами, если я беру деньги, то теряю право возражать.

– Я вам ничего не навязываю, Джек. Главное, чего вы лишитесь, – права послать ФБР ко всем чертям. Вы решили во всем разобраться самостоятельно.

Джек не хотел уязвить Энди, просто именно теперь ему вспомнилась Эшли Торнтон и то, что вмешательство ФБР ее не спасло.

– Можно задать один вопрос? – сказал Джек. – Помните первое похищение в Джорджии? Молодой автомеханик выплатил за жену девятнадцать тысяч долларов – все, что у него было?

– Да, и что? – спросила Энди.

– ФБР участвовало?

– Нет. Похититель запретил ему звонить в полицию, и он не рискнул перечить. О преступлении доложил лишь после того, как жена вернулась домой.

– Похититель предупреждал Дрю Торнтона, что не стоит оповещать полицию?

– Да, – тихо ответила Энди.

Джек не спешил с ответом. Ответ напрашивался сам, надвигаясь подобно многотонному товарному составу, который уже не остановить.

– Не подумайте, будто я вам не доверяю. Я не против вмешательства ФБР, просто оставляю за собой право выбора.

– Вы отказываетесь от денег? – спросила Энди.

– На таких условиях – да. При более благоприятных обстоятельствах мне было бы проще вовлечь его в диалог, вытягивать потихоньку информацию, которая, вероятно, поможет ФБР выявить его месторасположение. Да только теперь, после этого ролика, стало предельно ясно, что у нас просто нет на это времени. Он упорно не вступает в диалог. Умен, сволочь! Посылает записи, и никаких переговоров. Надо заставить его сделать ход, вынудить на действия, чтобы он где-нибудь дал осечку.

Энди не соглашалась и не возражала.