Кристофер Райх - Клуб патриотов

— Я понимаю, детектив. Билет вам будет стоить двести долларов.

Франсискас расплатился кредитной картой, и ему тут же оформили посадочный талон.

Он не заметил, как сразу после него к стойке подошел подтянутый темноволосый мужчина и потребовал билет на тот же рейс.

Черный «БМВ-760 LI» притормозил на углу 46-й улицы и Бродвея. Опустилось окно.

— Эй… забирайтесь.

Болден открыл дверцу и сел на заднее сиденье. Машина тут же рванула с места и влилась в поток. Спиной к шоферу сидел молодой афроамериканец. Темно-синий деловой костюм от Алана Флассера, рубашка с высоким белым воротником и непомерных размеров розовый итальянский галстук. Его ботинки выглядели так, словно никогда не касались мостовой. Поблескивающие бриллиантами часы указывали, что, пожалуй, работали они с Томом Болденом в разных местах.

Дариус Фелл смотрел прямо перед собой, и лицо его выражало крайнее возмущение.

— Мистер Ти, — в конце концов проговорил он, — как же так вышло?

— Да, ситуация, прямо скажем, не очень.

— Уважаю, — сказал Фелл. — Теперь-то вы понимаете, что я прав: верить нельзя никому. И никогда.

— Я не собираюсь с тобой спорить.

— Как хотите. Видел вас по телику. Вы там на русского похожи, ну или типа того — парень из нашей Маленькой Одессы… Как думаете, похожи? Страшный такой злодей.

— Запись сфабрикована, — ответил Болден.

Дариус Фелл рассмеялся и, повернувшись, в первый раз взглянул на Тома, протягивая ему ладонь.

— И ведь так каждый раз.

Они обменялись рукопожатием, «рукопожатием белого человека», как его называл Фелл, — никаких приколов, никаких сцепленных пальцев, прищелкиваний или указывания друг на друга. После четырех лет знакомства у Болдена часто возникало ощущение, что единственное, чему он сумел научить этого парня, — это уметь прилично здороваться и покупать приличные костюмы.

— Сестренка помогла?

— Да, передай ей спасибо. Я теперь твой должник.

— Не-е, просто продолжайте делать свое дело, и мы в расчете.

Видеоэкраны над подголовниками задних сидений показывали порнографический фильм. Между передними сиденьями, у левой ноги шофера, в кобуру был воткнут автомат «Узи». И Фелл даже не пытался замаскировать оттопыривающийся борт пиджака с левой стороны.

— Скажи своим, что мы едем в центр, — произнес Болден.

— Куда?

— На Уолл-стрит.

Часть парковочной площадки для руководителей компании «Харрингтон Вайс» была зарезервирована для высших чинов и важных гостей. Расположенная на первом подземном уровне, она больше напоминала не парковку, а огромный автосалон: в любое время там можно было увидеть подборку из последних моделей «порше», «феррари», «БМВ» и «мерседеса». Однако сейчас в подземном гараже было пусто. Руководители «Харрингтон Вайс» в половине восьмого вечера уже разлетелись из своего «курятника». По меньшей мере половина из них были на пути в Вашингтон, предвкушая «ужин на десять миллиардов» у Джаклина. И сегодня здесь осталась стоять одна-единственная машина — десятилетний «мерседес» Сола Вайса.

«БМВ» затормозил. Болден выпрыгнул на тротуар.

— Подожди три минуты, потом давай, — бросил Дариус Фелл.

Кивнув, Болден захлопнул дверь.

Его звали Калеб Шорт, и он был старшим охранником в этой смене на Уолл-стрит, 55. Шорт сидел перед видеомониторами, а рядом на столе лежал бумажный пакет с ужином и закуской. Жена приготовила бутерброд с ливерной колбасой, арахисовое масло, стебли сельдерея, морковь и банку яблочного пюре. Сам он заскочил по дороге в бар Кларка: у него никак не получалось продержаться двенадцатичасовую смену без кое-чего получше сельдерея. В конце концов, все мы не ангелы.

— Ты веришь тому, что рассказывают про убийство? — спросил Шорт своего напарника Лемона Уилки, нескладного парня из Бенсонхерста, любившего ходить засунув руки в карманы.

— Какая гнусность! — ответил Уилки. — Вот уж точно: чужая душа потемки.

— Ты его знаешь? Болдена-то?

— Видел несколько раз. Крутой банкир. А ты?

— Тоже. На работе сидит допоздна. Приветливый всегда. Не похож он на такого.

— Ага, тебе-то откуда знать? — усмехнулся Уилки, прикрыв рот рукой.

Шорт выпрямился: первый порыв был дать Уилки так, чтобы мало не показалось, но затем он передумал. Шорт много чего знал… Уж явно побольше, чем какой-то пацан-резервист двадцати двух лет от роду. В свои двадцать Шорт начал служить в военной полиции, дослужился до мастер-сержанта в 10-й горной дивизии. Три нашивки сверху. Три снизу. За пять лет, что прошли после его выхода в запас, он поправился килограммов на двадцать пять. Но если он немного и набрал вес, это еще не значит, что потерял квалификацию.