Алексей Яковлев - Астральный летчик

— А почему цинковый?

— Среди бойцов много приезжих. И с юга, и с севера, и с востока… Наши-то парни опустились как-то, спились в основном.— «Песец» поглядел на Андрюшу. — Вот Андрюша еще в форме. Я и хотел ему помочь, пока он на дембеле совсем не дошел, как мой кретин. Лучше уж в гладиаторы, чем в киллеры, правда, Андрюша?

Андрюша скривил рот и промолчал. Его выручил Алик:

— А как же они смерть оформляют? Извините, это я как специалист… по трупам…

— А очень просто,— охотно объяснил «песец»,— как погибших при несчастных случаях на тренировках, при авариях, случайные смерти от перегрузок… В контракте оговорены «особые условия работы»… Это не проблема, поверьте.

— Конечно, — тут же согласился Алик, — кого теперь чужая смерть интересует. Конечно…

«Песец» вскинул руку и поглядел на часы:

— Ого! Уже без пяти два. Алик, вы мне столько дел поручили. Я могу до восьми не успеть.

— Это не я вам поручил, — поправил его Алик,— это мы с вами вместе выработали план оперативных мероприятий. Ну, по последней, на дорожку!

Алик разлил по фужерам остатки «Абсолюта», но так хитро, что в бутылке осталось еще на заход.

— Ваше здоровье, Сергей Николаевич. Как говорили в старом фильме: «За нашу победу!»

«Песец» засмеялся искренне и открыто, совсем как в старом кино:

— А я хочу выпить за вас, Алик… Извините, что я вас так называю.

— Ну что вы?… Я ведь сам так представился.

«Песец» прищурился:

— Так вот, Алик… Я знаю, кто вы.

Алик, улыбаясь, смотрел в его прищуренные глаза и молчал.

— Никакой вы не бандит…

Алик кивком с ним согласился и ждал, что он скажет дальше.

— Вы контрразведчик! — выпалил вдруг «песец». — Настоящий! Я вам помогу расколоть Капитана Джо. Я сделаю это не из-за денег, мне ничего не надо. Я помогу вам ради моего детства, ради того святого, что было во мне.

«Песец» высоко поднял фужер:

— Я пью за вас! Я пью за КГБ! За единственную мою надежду!

— Ура! — тихо сказал Алик. — Только об этом никому ни слова.

— Да что вы! — воскликнул «песец» и тут же зажал рот ладонью.

Они выпили, и Алик пошел провожать «песца» в прихожую. Андрюша слышал, как они говорили у дверей о какой-то «стрелке» «на том же месте, в тот же час». Потом громко хлопнула дверь. Андрюша все еще тупо сидел за столом: впервые в жизни ныло под сердцем. Перед ним лежала свернутая вчетверо пожелтевшая заметка…

Алик вернулся на кухню озабоченный, взъерошенный. Долго шагал в носках от плиты к столу, громко тер щетину.

— Он меня с ума сведет, Андрюша, честное слово. У меня еще не было таких пациентов. Это уникум! Представляешь картину — психиатр, сошедший с ума от пациента?… Кошмар!… Где-то я просчитался… Чего-то недосчитал… Уже поздно… Ставки сделаны… Теперь ход Капитана Джо…

Алик сел за стол. И только тут заметил состояние Андрюши:

— Что с тобой, Первозванный? Да брось ты про этого ублюдка думать. Я же сказал, никуда он не денется. его найдут другие. Мне он не нужен… Что с тобой, Первозванный?

Андрюша развернул на столе заметку, пододвинул ее Алику:

— Ты просил тебя познакомить с ним… На… Знакомься…

Алик взял в руки заметку, снял черные очки и долго читал. Потом саданул ладонью по столу так, что посуда в шкафу зазвенела:

— Такие капитаны гибнут!… А какие-то… неуловимые Джо живут?! Не принимаю! Пока он жив, не смогу принять!

Алик выжал плечистую бутылку, как тряпку, над двумя фужерами. Поднял фужер куда-то в сторону окна:

— До встречи, урус иблис!

Стучали часы, капал кран, жужжала муха под абажуром. Они молчали и курили. Потом Алик попросил Андрюшу рассказать о капитане Слесареве. Андрюша не мог. Он опустил стриженую голову на руку и затянул вдруг на старый мотив про молодого коногона:

В шесть часов вечера они на Литейном поймали тачку и поехали сначала на Васильевский. Где-то на Третьей линии Алик попросил мастера остановиться, а Андрюшу попросил подождать его в машине. Мастер попался деловой. Слушал по радио объявления и что-то аккуратно записывал себе в книжечку. Андрюша разглядывал дом, в подъезде которого скрылся Алик. Дом был большой, старый, гранитный, грязный. На карнизе парадной сидели серые совы, нахохлившиеся и недовольные. «Веселенькая халупа», — подумал Андрюша.

Вернулся Алик быстро: он переоделся в свободный черный костюм, в белую рубашку с галстуком. В руке нес дипломат. Алик сел рядом с Андрюшей и велел мастеру ехать на Крестовский в больницу имени Якова Свердлова. Мастер недовольно выключил радио, спрятал книжечку и поехал к Тучкову мосту. Андрюша глядел через плечо мастера на мутные дождевые струйки, на дергающиеся дворники и думал, какая нелегкая связала его судьбу с этим загадочным островом? До армии он и был-то здесь всего раза три, не считая, конечно, университета, но университет — не Васильевский. Васильевский — это мокрые, пустынные, сонные линии, в которых, кажется, и слепой не заблудится.