Кен Бруен - Стражи

— А вы как думаете?

— На вашем месте я бы не возражал.

— Тогда валяйте.

Он послушался.

Уходя, я дал ему приличные чаевые.

— Эй, спасибо большое.

— Нет, это вам спасибо.

В охранную фирму я позвонил с утра пораньше. Назвался вымышленным именем и сказал, что ищу работу. Меня спросили:

— Опыт есть?

— Служил в полиции.

— Отлично.

Мне хотелось понять, узнает ли меня кто-нибудь из их сотрудников. Дальше собирался действовать по обстановке. В худшем варианте я мог даже получить работу.

По дороге зашел в музыкальный магазин «Живаго». Менеджер, Деклин, был представителем одного из редчайших видов — коренной житель Голуэя. Он спросил:

— Как дела?

— Нормально.

— Господи, что с твоими волосами?

— Это стрижка номер три.

— Это настоящий позор, черт возьми. Что там торчит?

— Это гель.

— Видел тебя в лучшем виде.

— Хотел купить пластинку, так, может, закончим обмен любезностями?

— Какой чувствительный! Чего ищешь?

— «Джой дивижн».

Он громко расхохотался:

— Ты?..

— Слушай, хочешь продать мне пластинку или нет?

— Альбом компиляций… Вот он.

— Ладно.

Он сбросил несколько фунтов, так что я решил, что он заработал право шутить. Выйдя из магазина, я глубоко вздохнул и сказал:

— Пора начинать представление.

Линда положила ладонь ему на руку:

— Знаешь, тебе не обязательно это делать.

Он немного удивился и повернулся к ней:

— Мы же хотим узнать, что будет дальше, да?

— Я забыла, — сказала Линда. — Ведь ты меня используешь. Я — твоя идея для кино.

Чили сказал:

— Мы все используем друг друга.

Офис охранной фирмы находился на Лоуер-Эббигейт-стрит. Я вошел, и секретарша попросила меня подождать:

— Мистер Рейнольдс примет вас через минуту.

Я и сесть не успел, как она меня окликнула. Стоило мне войти в кабинет, как сидящий за столом человек вздрогнул. Я взглянул на его руки. Костяшки пальцев ободраны и в синяках. Мы так и стояли, уставившись друг на друга. Потом я сказал:

— Сюрприз!

Он был крупный мужик, сплошные мускулы.

— У нас нет мест, — объявил он.

— Жалко. Я мог бы пригодиться, если надо кого-нибудь избить.

— О чем это вы?

Я поднял забинтованную руку:

— Заняться тем же, что и вы.

Он рванулся, собираясь выйти из-за стола, но я остановил его:

— Не беспокойтесь, я сам найду выход.

Секретарша робко мне улыбнулась и спросила:

— Получили работу?

— Свою работу я сделал, это точно.

Выйдя на улицу, я перевел дыхание. Итак, я доказал, что есть связь, но что это мне дало? Позвонил Саттону, все ему рассказал.

Он заметил:

— Ну, мы на верном пути.

— Только куда?

— В ад, так я думаю.

— По крайней мере, знакомое местечко.

Вернувшись домой в тот вечер, я не торопясь разделывался с шестью банками пива. Зазвенел дверной звонок. Появилась Линда — соседка сверху, она работает в банке.

— Милостивый Боже, что с тобой?

— Просто царапина.

— Напился небось?

— Тебе что-то надо?

— У меня сегодня вечеринка, так, несколько друзей.

— Ты меня приглашаешь?

— Ну приглашаю, но у меня есть несколько основных правил.

— Я приду. — И закрыл дверь.

Только открыл очередную банку, как снова звонок. Решив, что вечеринка отменяется, открыл дверь. На пороге стояла Энн Хендерсон.

— Надо же… — Только и сказал.

— Вы ждали кого-то другого?

— Нет, что вы… входите.

Она держала несколько сумок. Сказала:

— Я решила, что вам не помешает плотный ужин. Но сначала мне нужна колада.

— Пино колада?

Она с презрением посмотрела на меня и сказала:

— Это самая крепкая смесь кофеина и сахара в одном стакане.

— А виски не подойдет?

Еще один многозначительный взгляд.

Она быстро нашла кухню. Не такая уж сложная задача, если кроме кухни в квартире всего две комнаты. Я слышал, как Энн охнула:

— Ой… милостивый Боже!

— Простите, не успел убраться.

— Идите сюда. Я открываю вино.

Я послушался.

Она уже разбирала сумки, разглядывала кастрюли-сковородки. Спросила:

— Спагетти любите?

— А я должен?

— Это на ужин.

— Обожаю.

Разлив вино, она велела мне свалить. Я уселся в гостиной приканчивать пиво. Мне не очень хотелось пить еще и вино, но потом я подумал: «А пошло оно все к черту». Укороченная версия молитвы во славу безмятежности.