Аллан Фоллсом - День исповеди

А теперь, согласно новейшей информации, которую Кастеллетти и Скала получили из Милана, полиция добыла новые факты, напрочь отметавшие любые сомнения. Альдо Чианетти, модельера женской одежды, найденного убитым в уборной одной из станций техобслуживания на трассе Комо — Милан, видели среди пассажиров последнего рейса скоростного катера из Белладжио; там он беседовал с женщиной, носившей большую соломенную шляпу, — молодой полицейский из Белладжио сказал, что она показала американский паспорт и говорила с характерным акцентом, — и сошел на берег в Комо вместе с ней.

Миланская полиция тем временем разворачивала поиски от улицы подле «Палас-отеля», где был обнаружен темно-зеленый автомобиль «БМВ» Чианетти. Невдалеке находился главный миланский железнодорожный вокзал. Время смерти модельера определили довольно точно — между двумя и тремя часами ночи. И полиция, взявшаяся за билетных кассиров и контролеров, дежуривших на вокзале между двумя и пятью часами, без труда нашла словоохотливую немолодую кассиршу, продавшую билет женщине в соломенной шляпе около четырех часов утра. Женщина ехала из Милана в Рим.

Женщина? Никакая не женщина, а Томас Добряк!

Двигатели взревели громче, и вертолет с легким толчком коснулся посадочной полосы. Почти сразу же дверь отворилась, и трое полицейских, низко пригибаясь под продолжавшими мелькать над головами лопастями несущего винта, побежали по ровному асфальту к стоявшему поблизости маленькому реактивному самолету, нанятому, чтобы доставить их в Рим.

— С номером мы не ошиблись, — крикнул на бегу Кастеллетти. — Он из серии, предназначенной для машин, обслуживающих самого Папу и высших кардиналов. Ни одна из них не прикреплена ни к кому персонально. Номер «Эс-си-ви-тринадцать» приписан к «мерседесу», которого сейчас в Ватикане нет — его отправили на техобслуживание.

Церковь.

Ватикан.

Рим.

Эти три слова назойливо повторялись в мозгу Роскани. На их фоне он услышал свист турбин самолета, почувствовал, как шлепнулся в кресло, пристегнулся ремнем, и самолет сразу же покатил по полосе. Через двадцать секунд они оказались в воздухе, и под фюзеляжем звучно закрылись створки убранных шасси. Расследование, начавшееся после убийства кардинала-викария Рима, вернулось к своему исходному пункту, описав полный круг.

Ослабив привязной ремень, Роскани вынул из помятой пачки последнюю сигарету, убрал пачку в карман, сигарету взял в рот и выглянул в иллюминатор. Внизу то и дело мелькали яркие блики — это солнечные лучи отражались от чего-нибудь на земле, то от воды, то от домов. Вся Италия, казалось, грелась на солнце, поднимающемся в безоблачном небе. Древняя земля. Прекрасная и безмятежная, но при этом постоянно сотрясаемая скандалами и интригами, закручивающимися на всех уровнях. А была ли хоть какая-то страна из тех, которые знает история, свободна от этих бед? Он очень сомневался в этом. Но он был итальянцем, и внизу лежала его земля. И еще он был полицейским, ответственным за соблюдение законов и осуществление правосудия.

Он видел Джанни Пио, своего друга, крестного отца его детей, когда того вынимали из машины, залитого собственной кровью, с лицом, изуродованным прошедшей навылет пулей. Видел изрешеченное пулями тело кардинала-викария Рима и обгоревшую громаду лежавшего на боку ассизского автобуса. Он отлично помнил, какую бойню учинил Томас Добряк в Пескаре и Белладжио. И теперь пытался понять, что же такое правосудие.

Да, преступления были совершены на итальянской территории, где он имел власть и право что-то предпринять. Но за стенами Ватикана все его права кончались. И если преступники и беглецы, которых он разыскивает, укрылись там, ему не остается ничего, кроме как передать имеющуюся у него информацию руководителю Gruppo Cardinale, чиновнику прокуратуры Марчелло Талье. И как только он сделает это, правосудие уйдет из его рук. И окажется в руках политиков. И в конце концов дело потихоньку прикроют. Он отлично помнил слова Тальи о том, что дело об убийстве кардинала-викария крайне деликатное и что ошибки в его проведении могут повлечь за собой дипломатические осложнения между Италией и Ватиканом.

Иными словами, Ватикан может выйти сухим из воды, несмотря на свою прямую причастность ко всем этим убийствам.

Первым порывом Гарри было вернуться туда, где он оставил «мерседес», разбить окно, поднять брошенные в машине ключи и как можно скорее увезти Дэнни и Елену из квартиры на виа Николо V.