Аллан Фоллсом - День исповеди

— Слушайте… — негромко сказала Елена, выключив фонарь.

Гарри замер, подняв весла; лодка медленно плыла дальше по инерции. Но он не услышал ничего, кроме чуть слышного журчания воды у скал, мимо которых проплывала лодка.

— Что случилось? — полушепотом осведомился Гарри.

— Мне по… Вот!

На сей раз и он услышал то же, что и она. Отдаленный рокот, гулом отдававшийся от стен. Внезапно звук прекратился.

— Что это было?

— Подвесной мотор. Несколько секунд поработал, а потом его выключили.

— Кто?

— Не знаю, но Эдвард Муи предупреждал именно о них. Они здесь, в канале… Пытаются нас найти.

Ли Вэнь держался в сторонке, глядя на людей, которые застыли перед огромным пультом с циферблатами, показывающими разные характеристики воды: давление, уровень замутненности, скорость течения и химический состав. Он не мог понять, почему они до сих пор торчат здесь. Стрелки всех приборов неподвижно стояли на нулях. Предприятие было полностью остановлено.

Чжу Юйбинь, губернатор провинции Аньхой, просто глядел в пространство; так же вел себя и My Киянь, заместитель директора департамента охраны водных ресурсов и гидроэнергетики провинции. Все обвинения и гневные слова были высказаны во время официальной части, тогда же огласили и заключение: вода в озере Чао не была отравлена — ни преднамеренно, ни случайно, ни террористами, ни кем-нибудь еще. Причиной катастрофы послужило даже не загрязнение сточными водами местных ферм и промышленных предприятий, а биологические токсины, выделяемые размножившимися вследствие жаркой погоды микроскопическими водорослями. Оба чиновника уже много лет предупреждали о существовании такой опасности, говорили, что озеро представляет собой мину замедленного действия, требовали решения проблемы. Но сделано так ничего и не было. И теперь они застыли, потрясенные ужасом случившегося. Смертоносная вода разошлась по городу, прежде чем насосные станции успели ее остановить. Количество пострадавших невозможно было даже представить.

Озеро Чао поило водой почти миллион человек. Статистика последних десяти часов: двадцать семь тысяч пять человек умерли, еще пятьдесят пять тысяч находятся в тяжелом состоянии.

О судьбе и самочувствии многих тысяч других людей, пивших эту воду, пока просто ничего не известно. Количество больных и умерших стремительно растет. И хотя задействовали и армейские части, и силы гражданской обороны, сделать почти ничего не удается — лишь убирать умерших. А еще ждать и подсчитывать. Именно этим они занимались сейчас на глазах Ли Вэня.

Они ничего не слышали, кроме негромкого журчания воды у скал. Да еще ровного дыхания Дэнни. Елена неподвижно, как статуя, стояла на носу, лодку несло слабым течением; Гарри приходилось то и дело отталкиваться ладонью от стены, чтобы суденышко не ударилось о нее бортом, произведя опасный сейчас шум.

Тьма была кромешная. Непроглядная. Гарри был уверен, что Елена думает о том же, о чем и он. В конце концов он решился нарушить тишину.

— Закройте пальцами стекло фонаря, — прошептал он. — Сделайте самый тоненький луч, какой только сможете. И посветите на стену. Если услышите хоть что-нибудь, сразу выключайте.

Гарри не пришлось долго ждать — почти сразу же тонкий лучик прорезал мрак и принялся обшаривать стену впереди высоко над водой. Долго, очень долго — несколько секунд! — он скользил по древним камням, ничего не находя.

— Мистер Аддисон, — отрывисто шепнула Елена, и впервые Гарри услышал страх в ее голосе. — Свет дальше не достает.

Гарри сразу же оттолкнул лодку от стены, опустил весла в воду и начал осторожно грести. Суденышко вновь двинулось навстречу едва ощутимому течению.

Елена продолжала тщетно водить лучиком света по стенам. Она чувствовала, как на ладони, которой она прикрывала стекло фонаря, выступает пот.

Гарри смотрел туда же, куда и она, стараясь не думать о том, что за время остановки течение могло отнести их куда-то в глубь лабиринта. Вдруг в световом пятне возникли три характерные щербины, и Гарри услышал облегченный вздох Елены, больше похожий на еле сдержанный вскрик.

— Все в порядке, все в порядке, — прошептал он.

Они проплыли двадцать футов, потом тридцать. И вот еще три метки.

— Посветите вдоль канала.

Елена повиновалась. Широкий прямой проход в скале уходил вдаль, насколько хватал глаз.