Томас Харрис - Ганнибал

В тот момент, когда все совпало, когда словно щелкает выключатель и все разрозненные части изображения сливаются воедино, когда мысль пробивается наконец сквозь туман – вот тогда ощущаешь самое огромное блаженство! Для Ринальдо Пацци это был самый замечательный миг в его жизни.

Через полтора часа Пацци арестовал Джироламо Токка. Жена Токка кидалась камнями вслед машине, увозившей ее мужа.

Токка был не подозреваемый, а просто мечта. Еще в молодости он отсидел девять лет за то, что убил человека, обнимавшего его невесту в темном переулке. Против него также возбуждалось дело в связи с его сексуальными домогательствами в отношении собственных дочерей и за избиение домочадцев, кроме того он имел еще один срок за изнасилование.

Квестура чуть не разнесла дом Токка по камешку, стараясь найти вещественные доказательства. Пацци лично проводил обыск и сам обнаружил стреляную гильзу, которая стала одним из немногих вещдоков, представленных суду обвинением.

Судебный процесс стал настоящей сенсацией. Заседания проходили в помещении самого строгого режима – его называли Бункер – там в семидесятые годы судили террористов: напротив флорентийского бюро газеты "Ля Национе". Приведенные к присяге присяжные, украшенные шарфами пятеро мужчин и пятеро женщин, вынесли обвинительный вердикт почти без всяких улик, основываясь на характере обвиняемого. Большинство зрителей считало, что Токка невиновен, но многие говорили, что он все равно негодяй и заслуживает тюрьмы. И Токка, которому уже было шестьдесят пять, получил приговор: сорок лет заключения в тюрьме Вольтерра.

Следующие несколько месяцев были для Пацци совершенно золотыми. Ни один представитель семейства Пацци за все последние пятьсот лет не пользовался во Флоренции такой славой с тех самых пор, как Паццо де Пацци вернулся домой из Первого крестового похода и привез с собой осколки кремней с Гроба Господня.

Ринальдо Пацци вместе со своей прелестной женой стоял рядом с архиепископом в Дуомо, когда на традиционном пасхальном богослужении эти самые осколки кремней были использованы, чтобы высечь огонь и запалить оснащенную ракетой модель голубя, которая затем вылетела из церкви по направляющей проволоке и взорвала "тележку", полную шутих и петард, к вящему удовольствию толпы.

Газеты напропалую цитировали любое слово, произнесеннное Пацци, когда он отдавал должное (в разумных пределах, конечно) своим подчиненным за выполненную ими тяжелую и нудную работу. Синьоре Пацци не давали прохода, выспрашивая ее мнения и советы относительно нынешней моды, а сама она выглядела просто великолепно в нарядах, которые ей буквально навязывали именитые модельеры. Супруги Пацци получали приглашения на чай для узкого круга в дома власть имущих, а однажды даже обедали у одного графа в его родовом замке, где вокруг сплошь стояли статуи в рыцарских доспехах.

Имя Пацци упоминалось в связи с возможными новыми назначениями на политические посты, его восхваляли в итальянском парламенте при всеобщем одобрении депутатов, его назначили руководителем итальянской группы в совместном с американским ФБР проекте, направленном против мафии.

Это назначение, а также стипендия для изучения американского опыта и участия в семинарах по криминологии в Джорджтаунском университете привели Пацци в Вашингтон, округ Колумбия. Главный следователь просидел немало времени в Отделе психологии поведения в Квонтико и теперь мечтал о создании такого же отдела в Риме.

Затем, спустя два года, пришла беда: в более спокойной атмосфере, установившейся к тому времени, апелляционный суд, не испытывавший теперь такого давления со стороны общественности, решил пересмотреть приговор по делу Токка. Пацци вызвали домой для дополнительного расследования. Бывшие коллеги, которых он обошел, уже точили на него ножи.

Апелляционный суд отменил решение по делу Токка и вынес частное определение в адрес Пацци, отметив, что, по мнению суда, улики были им сфабрикованы.

Высокопоставленные чиновники, кто раньше его поддерживал, тут же бежали от него прочь, как от зачумленного. Он по-прежнему оставался важным лицом в Квестуре, но на нем уже лежало клеймо неудачника, и об этом было теперь извест-но всем. Итальянское правительство действует медленно, но топор должен был упасть уже очень скоро.

Именно в это ужасное время, когда Пацци вот-вот ожидал удара топора, он впервые увидел человека, известного среди ученых мужей Флоренции как доктор Фелл…