Михаил Март - Сломанные побеги

Народ прибывал и прибывал. Где-то играл симфонический оркестр, по залу разливалась музыка Моцарта, люди не разговаривали, а шептались, почти прижавшись губами к уху соседа. Мужчины во фраках, а о женщинах и говорить страшно. Они сверкали ярче люстр. Все это отражалось в зеркальных потолках и полированном паркете.

Лена оглянулась. Зоя исчезла, растворилась в толпе. Ей следовало сделать то же самое. Она обратила внимание, что многие курят. Значит, зажигалка никого не смутит.

Алена скромно отошла в сторонку. Перед ней возник официант с подносом. В коктейлях она ничего не смыслила и взяла шампанское. Делая мелкие глоточки, она осматривала публику. На глаза ей попался вчерашний соблазнитель, затащивший ее в номер вместо шлюхи. Она его хорошо запомнила, лучше других. Сегодня он был трезвым, солидным и держал под руку полную даму без шеи с множеством подбородков. На каждом из них висело что-то яркое и броское. Этот тип проходил под номером сорок два. Мизинцев из Орла, король бензоколонок и владелец нефтеперерабатывающего завода. Три судимости. Хорош фрукт. Могли кто-то из гостей знать, что скромная мышка с шампанским в руках не хуже рентгеновского аппарата просвечивает биографии многих из них. Лучше ходить голым, чем с обнаженной биографией. Но фотографировать еще рано. Пусть публика расслабится.

И публика расслаблялась. Шепот перешел в громкий разговор, послышался смех, официанты уже не ходили, а носились, едва успевая менять пустые подносы на полные. Появлялись новые лица, тарелки пустели.

По центру зала под аплодисменты прошли девушки в черных бархатных платьях с глубокими вырезами. Все очень высокие, стройные. На белых шейках висели изумительные колье, ожерелья, кулоны. Каждый гость, мог рассмотреть драгоценности в упор. Декольте девушек находились на уровне глаз мужчин. А чтобы заглянуть в глаза манекенщицы, приходилось задирать голову. Но глаза никого не интересовали.

Красогкп разошлись по золу. Дефиле закончилось, и теперь каждая из них была в распоряжении гостей, в качестве живой витрины. Вот только табличек в руках они не держали, как предполагал редактор, их заменяли веера. Если вас интересовал гарнитур, девушка разворачивала веер, и вы видели номер, написанный фломастером на слоновой кости. Оригинальная идея.

Кто-то подошел к бюро. Похоже, один гарнитур уже куплен. Алена оказалась рядом и слышала цену. Миллион триста тысяч долларов. Она проследила взглядом и поймала одну из девиц, направляющуюся к боковой двери. Точнее к панели стены, которая раздвинулась, как двери в метро.

Лена преградила ей дорогу.

— Извини, подружка, можно взглянуть?

— Уже продано.

— Тем лучше. Значит, веер тебе больше не нужен.

Она выхватила изящную игрушку из слоновой кости из рук манекенщицы и скрылась в толпе. Нагло, но что поделаешь, три бокала шампанского для храбрости давали о себе знать.

Алена подошла к стойке и спросила:

— У вас есть фломастер?

Молодой человек немного опешил и протянул гостье толстый карандаш.

— Скоро верну.

Отойдя в сторону, она едва не столкнулась со своей матерью.

Анна стояла рядом с хозяином торжества. Возле них суетились какие-то людишки, и невооруженным взглядом было видно, кто здесь хозяин. Мать произвела на дочь неизгладимое впечатление. Статс-дама ее Величества мафии, не менее. Шикарное платье вишневого цвета. Прямые длинные густые волосы вместо надоевшего пучка, серьги с аметистами отдавали в красноту, будто в камнях возникало пламя, несколько ниток бус из того же камня прекрасно сочетались с цветом наряда, обтягивающего стан Венеры.

— Полный отпад!

Ее никто не слышал. Алена прихватила бокал с подноса, проплывающего мимо, и залпом выпила шампанское. Пришлось закурить. Упустить такой кадр — кощунство. Вот они, поставщики двора его величества криминала. Великие и незаменимые.

Алена направилась в туалетную комнату, похожую на дворец, и заперлась в кабинке.

Через пятнадцать минут из той же кабинки вышла принцесса в бирюзовом платье, сверкающая изумрудами. Вместо рыжего парика темно-каштановые волосы, убранные в замысловатую небрежную прическу с кокетливыми завитками, слабо очерченный обворожительный ротик с соблазнительно мокрыми губками. Огромные карие глаза и никакой косметики, кроме помады. Она была слишком свежа и нежна для макияжа. Живая природа не терпит насилия над собой.

Когда Алена вышла в зал, стоящие поблизости гости открыли рты. Единственный случай, когда первый взгляд предназначался девушке, а не ее украшениям.