Михаил Март - Приглашение на эшафот. Покрась в черное-2

— Удалось установить их личности.

— И это окончательно завело следствие в тупик. Кому понадобилось стрелять в затылок журналисту и бортинженеру гражданской авиации? Если Трифонов ничего не смог, то почему я должен поверить, будто тридцатилетний репортер сумел раскрыть страшную тайну гибели трех незнакомых между собой мужчин, которых объединила одна могила?

— А вы сами не задумывались над этим делом?

— Сознаюсь, думал. Мучительно думал. Ничего не получилось. Разбитый кувшинчик не склеивается. Все, что мне могло прийти в голову — самая банальная вещь. Трое погибших стали случайными свидетелями преступления и могли опознать преступников. Их уничтожили. Преступники не любят свидетелей. Другого вывода я сделать не мог.

Толстиков глянул на часы.

— О, мне пора.

Девушка встала.

— Спасибо за беседу. Вы очень интересный человек.

Аналитик сунул портфель под мышку и проводил девушку до выхода. На улице они простились. Рогова пошла налево, а Толстиков направо, где его ждала машина. Бежевые «Жигули» пятой модели.

Самолет из Москвы прибыл по расписанию. Элегантная дама лет тридцати семи сошла с трапа с небольшой сумочкой, перекинутой через плечо. Ни чемоданов, ни баулов. Она прилетела налегке и уже вечером собиралась улетать обратно. Покинув здание аэропорта, женщина прошла на автостоянку и, оглядевшись, заметила бежевую «пятерку». Молодой человек ее же возраста, сидящий за рулем, заметил появление высокой стройной красавицы и вышел из машины. Их встреча началась с поцелуя, достаточно страстного и откровенного для открытого уличного пространства.

— Ну хватит, Гриша. Неудобно. Такое впечатление, будто ты вышел из тюрьмы и пять лет не держался за юбку.

— Я слишком редко тебя вижу, Варечка. Тебе проще, ты же замужем.

— Не смеши. Мой муж тебе в отцы годится. Поехали.

Они сели в машину и тронулись с места.

— Как я поняла, ты еще не приступал к работе? — спросила она, закуривая. — Или без няньки не можешь, лишен самостоятельности?

— Никаких проблем, дорогая. Но ты же знаешь, что я люблю подходить к делу творчески, с воображением. Взять и убить обычного ублюдка одним выстрелом ничего не стоит. Таких я сотнями в Нагорном Карабахе укладывал и в первую чеченскую. А в мирном городе стрелять с чердаков по мишеням не интересно. Нужен творческий запал, индивидуальный подход, интрига, заговор и страшная, леденящая кровь развязка.

— Работа в криминальной хронике тебе на пользу не пошла. Начитался всякой ерунды и решил превратить банальную работу в сенсацию для учебников по криминалистике.

— А почему бы и нет?

— Нам, Гришенька, время дорого. Звено вербовщиков — на тебе. Их осталось семеро. И надо уложиться в месячный срок.

— Значит, хозяин решил выдрать с корнем плодоносящее дерево.

— Решил, так как появилось нечто более совершенное, надежная машина, которая должна заменить старую. И ты прав. Вырывать придется с корнем, чтобы и следа не осталось.

— В таком случае та же участь ждет твоего мужа и приемного сына?

— Ждет. Ты слишком любопытен.

— И ты вновь станешь свободной?

— А я и при муже свободна.

— А нас с тобой рикошетом не заденет?

— Если бы и нас хотели убрать, то не стали бы информировать и давать задания.

— Ну почему же? Мавр сделал свое дело — мавр может умереть.

— С кем же останется хозяин? Выкинь дурь из головы. На твоей памяти два состава менялись. И каждая новая команда была лучше прежней. Однако они уходили, а мы оставались. Но я думаю, что ты не для этого меня вызвал из Москвы в срочном порядке, чтобы обсуждать давно решенные вопросы.

— Ты права. Поговорим за ланчем. Остановимся возле одного небольшого ресторанчика. Уютное местечко. Там все и обсудим. А потом поедем ко мне и займемся любовью.

— Вечером я улетаю обратно в Москву.

— Плохая девочка. Не хочешь подарить мне ночь?

— Хватит с тебя и двух часов.

Ресторанчик и впрямь оказался уютным. Они устроились за двухместным столиком у стены. Зал в утренние часы пустовал, это гостей вполне устраивало. Они могли разговаривать, не беспокоясь, что их кто-нибудь услышит. Да и кого может интересовать, о чем воркуют влюбленные голубки. Но опытный взгляд мог заметить, что такая эффектная яркая женщина могла бы иметь более солидного кавалера. Парень выглядел незавидно. Худой, длинный, просто одетый и вроде бы совершенно безликий. С другой стороны, его лицо казалось не лишенным интеллекта, порой даже одухотворенным.