Флориан Лафани - Обратный отсчет

– Здравствуйте. Клара Капланд, ЦПС. Мне необходимо, чтобы вы удерживали этого журналиста подальше от дома номер 12. Выставьте вокруг этого дома оцепление в радиусе пятидесяти метров и уберите его за периметр. Я не хочу, чтобы он вертелся вокруг меня.

Должно быть, тон ее оказался достаточно убедительным, поскольку они удалили Энди вместе с его оператором. И сколько бы репортер ни вопил, что протестует и требует соблюдения своих прав информировать граждан во имя свободы прессы, ничего ему не помогло.

Избавившись от этого нежелательного персонажа, Клара принялась опрашивать Тома и Дженни:

– Как вы нашли этот адрес?

– В один из своих приездов в Лондон Эразм спросил Дженни, не знает ли она бара в стиле андеграунда. Мы туда отправились, и хозяин вспомнил некоего Джулиана Трента. Потом благодаря «Твиттеру» мы вышли на этот адрес.

Хотя эти новости обрадовали Клару, она не могла не злиться на себя. Несмотря на все усилия ее службы, решающую информацию добыли обычные штатские молодые люди.

Теперь, когда по стечению обстоятельств она вторглась в область компетенции полиции, она уже не могла дать задний ход. Наблюдая за прохожими и журналистами, предупрежденными Энди Вудом, она чувствовала, что ситуация выходит из-под ее контроля. И речь шла не просто о ее внутреннем ощущении. Она сама прекрасно знала, что в одиночку никогда не войдет в этот дом. Альбан М. вполне мог заминировать свой дом – не он первый, не он последний. С этого момента делом должна была заниматься полиция: оцепить улицу, эвакуировать жильцов ближайших домов. То, что начиналось как проверка поступившего сигнала, превращалось в масштабную операцию. И все это, возможно, ничего не даст. К сожалению, связаться с начальником ей не удалось, пришлось действовать через его голову.

То, что Альбан М. изначально придал делу медийный характер, помогло ей преодолеть сомнения и неуверенность. В несколько минут улица превратилась в главный аттракцион дня. Люди собирались, хотя смотреть было еще не на что. Некоторые указывали на нее пальцем, другие ее фотографировали. Это был новый центр внимания. Прибывающие подкрепления направлялись к ней, чтобы она их распределяла. Кларе никогда еще не приходилось руководить столь крупной операцией. Она чувствовала растерянность, но не могла позволить себе слабость. Только не сейчас, когда заложники могут в любой момент умереть. Она приняла на себя командование с самым естественным видом, на какой только была способна, опираясь на помощь командиров групп. Первые наблюдения позволили предположить, что вход не заминирован, а в доме никого нет. Однако действовать все равно решили осторожно. Кларе, желавшей непременно войти внутрь в числе первых, дали бронежилет. После дом будут охранять как место происшествия, ей хотелось почувствовать его атмосферу без полицейского декора.

Двое полицейских подбежали к входной двери и заложили два взрывных устройства малой мощности, для того чтобы выбить дверь. Затем они отбежали назад и заняли позицию, держа в руках оружие. Клара следовала за бойцом штурмовой группы, прикрывающимся щитом. Еще один шаг, и вернуться назад будет невозможно.

Заряды взорвались, дверные петли были разрушены; штурмовая группа ворвалась внутрь, Клара следом за ней. Дом был погружен в темноту. Никаких особых запахов. Первые полицейские, проникшие внутрь, имели инфракрасные камеры. Идя по их следам, Клара вошла в комнату, и тут же один из спецназовцев прижал ее к стене, крича, чтобы она не совалась вперед, пока зона не будет полностью зачищена. Свет давали лишь лучи инфракрасных прицелов автоматов. Наконец включили электричество, никакой опасности обнаружено не было. Клара натянула перчатки, которые протянул ей один из бойцов. В гостиной все казалось на своих местах. Стопка журналов с недавними номерами, пепельница с окурками и странное ощущение смерти, от которого она, сама не зная почему, никак не могла отделаться. Она поднялась на второй этаж по деревянной лестнице, каждая ступенька которой скрипела, и направилась к левой двери. То же мрачное и зловещее ощущение. Она включила в комнате свет. Письменный стол резного дерева, настоящее произведение искусства, из тех, что передаются по наследству, контрастировал с другими предметами меблировки, более простыми и массового производства. Она подошла к нему. В столе имелся всего один ящик, расположенный посередине. Она его осторожно открыла. Стопка бумаг, два карандаша и линейка. Она достала все содержимое ящика, разложила на столе и начала листать и читать. Счета, записные книжки, письма. Все на имя Джулиана Трента. И при этом ни одной бумаги, относящейся к деятельности клуба.