Петра Хаммесфар - Сестра

Как же я ненавидела эту мерзость наверху в эти минуты. Искать дом! Роберт был, естественно, очень осторожным и не сказал, что это должен быть дом только для обеих крыс.

«Не утруждай себя, — сказала я. — Найми только двоих сильных мужчин, которые могут снести его вниз. Только не в сад. И ее пошли, лучше всего, сразу вслед. Попробуй, установи лифт, и ты увидишь, что ты с этого будешь иметь. Позаботься только, чтобы они могли вместе поехать в город. Кого, как ты думаешь, встретят они там первым? Не понимаешь ты, что ли, что происходит за твоей спиной? Они настраивают нас друг против друга. Если у них это получится, то ты будешь один, и я буду одна. И тогда начало будет положено».

Потом я немного выпила и поехала к Сержу, дрожа от злости и беспомощности. Искать дом! Мне было страшно, ужасно страшно потерять Роберта.

У Сержа я пила дальше, чтобы побороть этот страх. В конце концов, Серж позвонил Роберту в тот вечер три недели назад, скорее даже ночью, так как он думал, что я не могу больше вести машину. Но вести машину я могла, я не могла только ждать Роберта. Я не смогла бы этого вынести, еще раз видеть его раненый взгляд и слышать тоску в его голосе. «Но что-то должен же я делать, Миа».

Я тоже должна была что-то делать. Только я не знала, что. Поэтому я не могла ехать домой той ночью, во всяком случае, не сразу. Это было, вероятно, то, что Йонас имел в виду, когда говорил об одном случае, три недели назад.

Только, при всем желании, я не могла представить, что Роберт действительно хотел послать мне вслед полицию. Этого бы он никогда не сделал. Он знал, что означает для меня иметь машину и вместе с ней, немного свободы.

За завтраком на следующее утро, мы разговаривали об этом. Я не была ни в своей кровати, ни в Ателье на софе. Когда мне удалось, в конце концов, поставить машину в гараж, я заснула за рулем. Я была полностью обессилена.

Роберт тоже выглядел переутомленным. «Я пол ночи тебя искал, — сказал он. — Где ты была, Миа?»

Я не знала этого точно. Я просто ездила вокруг, просто так. Чтобы с самой собой прийти к согласию, чтобы выработать план, стратегию защиты или, еще лучше, прямого наступления. Мне бы хотелось суметь повернуть время назад, хотя бы на пару недель.

Первые месяцы, когда мне приходилось иметь дело только с невидимым Хорстом Фехнером, были значительно проще и легче переносимыми. Тогда я, по-крайней мере, знала, как я должна была оценивать Изабель и чем она занималась, когда покидала дом. Сейчас же она пряталась за этим колоссом в инвалидной коляске и за спиной Роберта.

Мне было абсолютно ясно, какое впечатление она производила на окружающих. Пиль достаточно часто мне это демонстрировал. Бедная молодая дама, вторгшаяся без злого намерения в сообщество, сцементированное чувством вины и расплаты. Она могла свой безупречный лоб разбить в кровь и обломать красные когти при попытке снести мою стену — это бы ей никогда не удалось. Мне было ясно, также, какое я сама производила впечатление, когда я напивалась из-за беспомощного гнева и страха, когда я не могла ничего другого делать, как только лишь возвращаться постоянно к одной и той же теме. Она изменяет тебе! А для этого у нее просто не было больше возможности.

Роберт был очень обеспокоен обо мне, потянулся через стол за моей рукой и попросил: «Миа, пообещай мне кое-что. Пообещай мне, что ты больше никогда не будешь этого делать. Я испытал тысячи страхов, что с тобой что-нибудь случится. Я бы не смог этого вынести, ты понимаешь?»

И при этом он хотел меня покинуть, чтобы жить в бунгало с Изабель и Йонасом? Да никогда!

Почему он скрыл от меня свою покупку, мне было уже ясно к тому времени, когда я сидела с Лучией за кухонным столом. Для того чтобы меня поберечь, чтобы избавить меня от новых волнений и ложных выводов. Но ко всему, он хотел предотвратить, чтобы я, необдуманным замечанием, не предупредила обоих прежде времени.

Лучия настояла на том, чтобы я что-нибудь поела. Она считала, что я стала слишком тощей, собственноручно сделала мне два бутерброда, хотя сама только тост грызла.

Сначала мы обе молчали, предавшись своим мыслям и воспоминаниям. Лучия пила, с низко опущенной головой, свой кофе и посматривала на меня, поверх чашки. И внезапно она пробормотала: «Она всю ночь провела в его комнате».

«Я знаю, — сказала я. — Она со времени его приезда почти исключительно в его комнате, так что только по ночам у нее еще оставалась пара часиков для Роберта. Но сейчас, когда Роберт не стоит на дороге, зачем ей стесняться? Она ежедневно моет ему задницу и кое-что еще. И ты можешь мне поверить, что природа щедро его наградила. Думаю, что он может с жеребцом потягаться. Возможно, ей пришлось это по вкусу».