Дэвид Розенфелт - Скрывая улики

Таким образом, мы с Кевином получили передышку и использовали это время, чтобы обсудить стратегию предстоящих допросов. Надо сказать, что никаких особых сложностей на этот счет я не предвидел. Потом я вдруг вспомнил, что с момента нашего провала на предыдущем заседании суда я ни разу не говорил с Дэниелом.

Когда подсудимого по моей просьбе привели в комнату для допросов, он с порога воскликнул:

– Неужели это правда? Он в самом деле еще кого-то убил?

Я подтвердил этот факт и в двух словах посвятил своего клиента в ситуацию. По мере того, как Дэниел слушал мой рассказ, на его лице проступало выражение растерянности.

– Вот как распорядилась судьба: гибель невинного человека помогает нам выиграть этот процесс.

Он отреагировал на эту ситуацию точно так же, как и я, и от этого только вырос в моих глазах. Однако, по вполне понятным причинам, все его внимание было занято предстоящим заседанием суда.

– Мы ничего не упустили из виду? Я имею в виду, нет ли каких-нибудь подводных камней?

Я всегда стараюсь быть со своими клиентами предельно честным, независимо от того, сообщаю ли им дурные новости или хорошие.

– Если не будет больше никаких сюрпризов, думаю, Такер вынужден будет признать свое поражение.

Вызывая капитана Миллена на трибуну для дачи показаний, я постарался вести себя так, чтобы никто не заподозрил меня в злорадстве. Он, в свою очередь, тоже не пытался чинить мне препятствий и отвечал на вопросы четко и беспристрастно. Он согласился с тем, что убийца Денизы Бэнкс и Линды Падилла, а также всех других женщин, это один и тот же человек. Правда, оговорился, что не уверен в этом на все сто процентов.

Следующим свидетелем была Джанет Карлсон, которая подвела черту под этим спором. Она заявила, что нет никаких сомнений в том, что все эти убийства совершил один и тот же человек.

– Итак, если учесть, что господин Куммингз находился под стражей в течение последних трех месяцев, есть ли основания подозревать его в убийстве Линды Падилла?

Она посмотрела на присяжных и четко проговорила:

– Я утверждаю, что, вне всяких сомнений, господин Куммингз не убивал Линду Падилла.

Такер отказался продолжать перекрестный допрос и попросил сделать небольшой перерыв. Вернувшись, он выступил с официальным обращением.

– Ваша честь, полагаю, ни для кого не секрет, что события минувшей ночи полностью поменяли ход данного судебного процесса. Справедливость и беспристрастность в отношении каждого гражданина всегда были основополагающими принципами политики нашего штата. Прокуратура штата, представляя и защищая интересы граждан, проводит в жизнь те же самые принципы.

Я взглянул на Кевина и по выражению его лица понял, что он со мной солидарен: Такер собрался признать свое поражение.

– Учитывая вышеизложенное, ваша честь, мы надеемся на то, что будет вынесен вердикт о невиновности, и все обвинения, выдвинутые против Дэниела Куммингза, будут сняты.

После этих слов в зале суда разразилась настоящая буря. Я же испытал сложные чувства. Сознание того, что процесс выигран, не принесло мне той радости, которую я всегда испытывал в этой ситуации. Да, мы победили. Да, невиновный человек теперь будет выпущен на свободу. Но мне было прекрасно известно, что лично я не имею ни малейшего отношения к этому успеху. В ход событий вмешалась темная, неведомая мне сила, которая вырвала для меня эту победу, но омрачила радость.

Отчасти моя странная реакция была вызвана тем, что все происходило совсем не так, как в других случаях из моей практики. Обычно за минуту до вынесения вердикта я испытывал колоссальное напряжение, ощущая себя в гуще сражения. А сегодня мой противник сдался без боя, и в это невозможно было поверить. И только оживление, царившее в секторе прессы, убедило меня в реальности происходящего.

Дэниел выглядел совершенно ошарашенным, казалось, он тоже не может поверить в свое спасение. Я ободряюще кивнул ему, после чего напряженная гримаса на его лице сменилась улыбкой облегчения.

Судья Кэлвин объявил о снятии всех обвинений, и на этом суд закончился. Дэниел бросился обнимать меня и Кевина, а Такер подошел, чтобы нас поздравить. Надо признать, это был достойный жест со стороны человека, которому через несколько минут предстоит крайне неприятное общение с представителями прессы.

К нам подлетел Винс, который со слезами на глазах принялся поочередно обнимать сначала Дэниела, потом Кевина и меня.