Дэвид Розенфелт - Скрывая улики

– Я спал у себя дома. Утром мне приходится вставать в половине шестого, и поэтому я привык ложиться рано. Все убийства были совершены после полуночи. Единственное исключение – это когда погибла Линда Падилла…

Он мог дальше не продолжать, и так было ясно. В ту ночь, когда убили Линду Падилла, он не спал у себя дома, а находился в Истсайд-парке, возле ее трупа.

Я спросил Дэниела, как могло случиться, что отпечатки его пальцев оказались на трубке таксофона, установленного в парке. Этому он не мог найти никакого объяснения. Единственным предположением было следующее: пока он лежал в отключке, преступник каким-то образом ухитрился отвинтить эту трубку и вложить ему в руки, а потом приладить ее на место. Однако медики не брались определенно утверждать, терял Дэниел сознание или не терял. Я решил, что на досуге подумаю над этой версией и, возможно, сумею отыскать доказательства.

Дэниел продолжал настаивать на том, что находился очень далеко от парка, когда убийца позвонил ему на трубку. И я решил, что нужно поискать специалистов, которые смогли бы это подтвердить, если такие специалисты существуют в природе.

Когда речь зашла о найденных в его доме шарфах, с помощью которых были задушены другие жертвы, Дэниел оживился. Его версия на этот счет звучала гораздо более внятно и убедительно. Мне даже показалось, что он слегка переигрывает.

– Неужели тебе не ясно, Энди, что это чистая подстава? Будь я убийцей, неужели я стал бы хранить эти вещи у себя дома? Там, где их в любую минуту могут найти? Я десять лет веду криминальную хронику в газете! Я прекрасно знаю, как делаются такие вещи.

Пока я беседовал с клиентом, Эдна прислала мне сообщение. Нас уведомляли о том, что суд принял дело к рассмотрению, что, в принципе, не явилось для меня большим сюрпризом. Слушание состоится в понедельник, судья пока еще не назначен, но будет назначен не позднее завтрашнего дня. И хотя судей, как известно, назначают в произвольном порядке, я имел все основания подозревать, что на этот раз порядок будет чуть менее произвольным, поскольку дело имеет явную политическую окраску.

Примерно через полчаса я попрощался с Дэниелом, пообещав держать его в курсе дела. Теперь мой путь лежал в приемную доктора Карлотты Амбруцце, психоаналитика, у которой три или четыре года назад я прошел курс лечения из пяти сеансов. Тогда мы выясняли отношения с моей бывшей женой Николь, и я честно пытался отыскать причину семейного разлада в самом себе.

Помню, что больше всего мне тогда хотелось сесть и просто поговорить с доктором о моем браке. Однако доктор, которая предложила называть себя просто Карлоттой, потребовала, чтобы я лег на кушетку и постарался вспомнить свое детство. А поскольку я не мог припомнить ни единой проблемы из своего детства, то вся эта затея была очень похожа на пустую трату времени. Кроме того, я вдруг испугался: а что если в самом деле в моем детстве обнаружится что-то ненормальное? Этого мне ужасно не хотелось.

Карлотта тогда пришла к выводу, что я безнадежный врунишка и таким, скорее всего, останусь до конца своих дней. Я прервал курс лечения, что не помешало нам с доктором остаться добрыми друзьями и даже один раз вместе поужинать. Ужин обошелся мне в кругленькую сумму, но, во-первых, я смог наконец нормально поесть, а во-вторых, во время беседы я имел полное право не лежать, а сидеть.

Эдна организовала мне встречу с Карлоттой в ее офисе. Я явился на десять минут раньше назначенного времени и уселся в приемной, поджидая, пока откроется дверь ее кабинета. Мне было известно, что эта дверь откроется ни минутой раньше и ни минутой позже, чем предусматривает расписание.

Наконец дверь отворилась, и из кабинета вышел пациент. Мы, разумеется, предпочли не смотреть друг на друга. Я вообще стараюсь не таращиться на людей, а когда речь идет о пациенте психоаналитика, то уж и тем более. Карлотта вышла в приемную вслед за ним и пригласила меня пройти к себе.

Однажды, когда мы находились с ней в этом самом кабинете, за закрытой дверью, она задала мне неожиданный вопрос в лоб:

– Вы ведь пришли сюда не потому, что считаете себя больным и страстно желаете избавиться от душевного недуга? – В тот раз я предпочел отшутиться…

Сегодня я сделал вид, что намерен улечься на кушетку, но потом резко развернулся на каблуках и сел на стул напротив нее.

– Я пришел сюда получить ваш профессиональный совет и готов за него заплатить.

Подробно описав ей убийства, я поделился тем, что лично мне кажется странным в поведении убийцы. Мне было известно, что Карлотта никогда не занималась судебной психиатрией, и я понимал, что этот случай не вполне входит в ее компетенцию. Однако я надеялся, что она сможет подсказать мне правильный взгляд на события.