Дэн Уоделл - Кровные связи

— Вы свистите, потому что я пришел, Фил? — спросил Найджел.

Тот смутился:

— Я даже не заметил, что делаю это.

Найджел ушел. По дороге к алфавитному каталогу он услышал, как Фил опять засвистел.

Он начал с каталога брачных свидетельств и нашел номер свидетельства о браке между Ханной Фаэрбен и плотником Морисом Харди. «Слава Богу, его звали не Джон Смит», — подумал Найджел. В компьютерной комнате наверху он проверил данные переписи. В 1881 году они жили в Бермондси с тремя детьми: девятилетней девочкой и двумя мальчиками семи и трех лет.

Дальше он столкнулся с уже знакомой проблемой. Они исчезли из данных переписи. По свидетельствам о смерти он узнал, что Морис и Ханна умерли в 1889 году. Позвонив в управление записи актов гражданского состояния, Найджел выяснил, что оба скончались во время эпидемии гриппа. Они обнищали и оказались на самом дне викторианского общества — в работном доме Бермондси. Два дня спустя их младший сын Дэвид стал жертвой болезни в том же самом ужасном месте.

В живых осталось двое детей: Клара, которой теперь было почти семнадцать, и Майкл, младше сестры на два года. Записи об их смерти отсутствовали, и Найджел решил, что они выжили. Но дальнейшее изучение данных переписи не принесло результатов. Ни один из детей не вступил в брак до начала нового века.

Найджел покинул центр, прошел по Миддлтон-стрит через Эксмос-Маркет, свернул налево на Росоман-стрит и, наконец, добрался до архива лондонской полиции на Нортемтон-роуд. Там хранилась информация начиная с 1607 года о столице, ее жителях и их жизни — всего семьдесят два километра записей. И что важнее, там содержались сведения о городских союзах попечения бедных, следивших за деятельностью работных домов. В данном случае его интересовал союз попечения бедных Святого Олафа.

Он заказал пропуск и просмотрел записи в журнале. В 1886 году там были записаны имена всех пяти членов семьи Харди. Они пришли добровольно. Два мальчика были истощены, Майклу поставлен диагноз «слабоумие». Найджел понял, что с ними случилось. Подобно большинству бедняков, они выбрали рабский труд в работном доме как средство выживания. Морис и Ханна должны были спать в разных комнатах, дети тоже находились отдельно от родителей. Их контакты сводились к минимуму. Они носили форму, вставали в шесть утра, целый день выполняли тяжелую работу и ложились в восемь вечера. Лишь отсутствие решеток и замков отличало это место от тюрьмы. Люди могли покинуть его в любой момент, но куда им было идти? Голодать и замерзать на улице? Они являлись узниками обстоятельств.

Найджелу стало интересно, какие события заставили Мориса оставить надежду обеспечить семью и искать милости у государства. Увечье? Мальчики были еще маленькими и не могли поддерживать семью, а для молодых женщин вроде Клары не имелось подходящей работы. В 1888 году она покинула работный дом, надеясь устроить жизнь за стенами данного заведения. Наверное, она верила, что заработает достаточно денег и вернет семье благополучие. И все же через год ее родители и старший брат умерли. Их, вероятно, похоронили в самых дешевых гробах, в общей могиле. На следующий день после смерти Дэвида Клара пришла забрать уцелевшего брата. Это произошло 7 сентября 1889 года.

Куда они отправились? Найджел потратил два часа на проверку информации по всем лечебницам для умалишенных в Лондоне. Майкла там не оказалось. Видимо, он жил с Кларой. Но эти двое словно растворились во времени.

Выйдя на улицу, он заморгал, глядя на заходящее солнце. Часы летели незаметно, когда он погружался в прошлое.

Неожиданно Найджел кое-что понял. У него появилась идея. Он не знал, как это получилось, но за время работы генеалогом научился доверять интуиции. Он вернулся в центр и сразу перешел к переписи 1891 года. Он напечатал имя Клары Фаэрбен и дату ее рождения.

Он нашел ее, возраст совпадал. Она взяла себе девичью фамилию матери. Но почему? Этому могло быть лишь одно объяснение — чтобы избавиться от клейма нищеты. Найджел нажал на ссылку, желая посмотреть имена других жильцов. Майкл Фаэрбен. Он жил вместе с ней в доме на Боу-стрит, в восточном Лондоне. Остальными жильцами дома являлись молодые женщины в возрасте от тринадцати до восемнадцати лет. Клара — самая старшая. Найджел предположил, что это пансион. В графе «род деятельности» стояло «рабочий на спичечной фабрике». Ее профессия и место проживания все объясняли: она трудилась на фабрике «Брайант и Мэй». Ей удалось найти работу, но это было одно из самых трудных и опасных занятий: ей приходилось вкалывать четырнадцать часов в сутки, разговаривать запрещалось, рабочих наказывали, если они роняли материалы, кроме того, они подвергались риску быть искалеченными или заболеть раком от соприкосновения с желтым фосфором, из которого изготавливали спички.