Эрик Гарсия - Ящер [Anonimus Rex]

— Спору нет, удивительный город, — продолжает Гленда. — Это все, так? Больше никаких неожиданностей?

— Ну… — повожу я плечами. — Есть еще одна малость, в которую я тебя толком не посвятил. Но, знаешь, всегда лучше сперва убедиться самому, а потом уже вешать лапшу на уши друзьям. Я не из тех детективов, что расследуют и тут же начинают рассказывать. Да может, я и ошибаюсь.

— Ага, я хотя бы надеюсь, что в этом деле ты поглубже засунул голову в задницу, потому что если ты прав насчет того, что будет дальше, то и думать не хочется, что будет с нами.

Мы вылезаем из такси и разглядываем клинику. Окна заколочены досками, словно на глаза надели деревянные повязки; раздвижные алюминиевые двери тамбура плотно закрыты. Психи сегодня вечером высыпали в полном составе, и оказавшийся на нашем пути бродяга щиплет Гленду за задницу. Я удерживаю ее от ответных действий. — Будь начеку и держи нос по ветру, — предупреждаю я напарницу. — В прошлый раз у меня здесь возникла небольшая проблема. — Вернее сказать, большая, рычащая, зубастая проблема. — Дай мне знать, если уловишь запах барбекю.

Будто невзначай мы переходим через дорогу, стараясь казаться всему миру незлонамеренной человеческой парочкой, вышедшей на прогулку по задворкам Бронкса в десять часов вечера без оружия и прочих средств обороны.

— Давай быстрей, — подгоняю я, — но только естественно.

Немногочисленные фонари перед клиникой давным-давно разбиты вандалами, так что мы имеем возможность первый этап нашего путешествия завершить в темноте. Мы приближаемся к парадному входу. Закрыто. Заперто. А попытаешься раздвинуть те металлические уродины, так наделаешь слишком много шума в вечерней тишине.

Гленда бросает взгляд на здание, оценивая его размеры, и говорит:

— Должен быть черный ход с той стороны. Всегда бывает долбаный черный ход.

— Не знаю. Когда я в прошлый раз пытался найти его, меня… отвлекли.

Гленда идет вокруг здания, я за ней, и сердце у меня колотится так, что готово выпрыгнуть из груди в ожидании следующего нападения. С какой силой я ни втягиваю в себя воздух, органы обоняния не улавливают ни малейшего признака горелого пластика, но осторожность еще никому не мешала. Я не ослабляю бдительности, вглядываясь в каждый угол и каждое углубление.

Нет никаких следов моей тогдашней битвы, хотя мусорный контейнер кто-то убрал, то ли команда чистильщиков, приезжавшая за скелетом, то ли мусорщики, чей грузовик слегка барахлил.

Путь нам преграждает невысокая металлическая ограда, и Гленда собирается через нее перелезть. Она тянет руки…

— Подожди! — шепчу я. — Надо проверить.

Гленда удивленно оборачивается:

— Что проверить?

— Ограду. Они здесь не шутят: бестолковая проволочная оградка не слишком надежная преграда для злоумышленников. К тому же я видел здесь сторожевых собак.

Я нерешительно тянусь указательным пальцем к металлическим ромбам…

Разряд дергает палец, заставляя меня схватиться за решетку, втягивает руку — я рву ее на себя, корчусь, сражаясь за собственную конечность…

Я одерживаю верх и отлетаю назад, прямо на грудь Гленды; оба мы валимся на землю. Скатившись с подруги-Хадрозавра, я помогаю ей подняться.

— Какого дьявола…

— Ток, — объясняю я, потирая руку, которая с каждой секундой болит все сильнее. — Электрическая ограда, и, судя по тому, как она цепляется, мы имеем дело с совершенно смертельным напряжением.

Не видно никаких предохранителей, не видно способа закоротить ограду, не видно ни одной лазейки.

— Возвращаемся к главному входу? — предлагает Гленда.

— Нет смысла. Сам он по волшебству не откроется. — Разве только… Я поднимаю глаза, вглядываясь во тьму, и замечаю прямо над оградой маленький карниз. — Гленда, сможешь подсадить меня на водосточную трубу?

— Я шестерых таких могу подсадить на эту трубу. Но я-то как туда попаду?

— Я проберусь сзади и открою главный вход. Давай помоги мне.

После необходимых взаимных предупреждений избегать риска, сохранять осторожность, действовать с оглядкой и т. д., Гленда сажает меня на плечи, словно мамаша, поднимающая сына полюбоваться парадом, и я хватаюсь за трубу. Она держится на совсем слабеньких кронштейнах, подозрительно задрожавших, когда я всей массой висну на ней. Хорошо, что у меня давно не было времени поесть; похоже, один-единственный гамбургер в моем желудке привел бы к сокрушению всего сооружения. Кронштейны трясутся, вибрируют, трепещут, но держат.