Дик Фрэнсис - Сокрушительный удар

– Когда я пришел сюда, в передней части дома света не было. Я немного знаю дом. Я обошел его, чтобы посмотреть, у себя ли Вик. Мы с ним вроде как договаривались встретиться в шесть вечера, минут на пять. Я вез мисс Рэндольф домой, в Ишер, и по дороге завернул к Вику. Машину я оставил на шоссе и к дому подошел пешком. В кабинете горел свет. Я увидел, как Вик привалился к окну, а потом упал. Я побежал к входу в дом, чтобы попытаться ему помочь. Перед домом стоял «Форд-Кортина» светлого цвета. Он умчался прочь, но я все же успел разглядеть того, кто сидел за рулем. Я его узнал.

Они спокойно выслушали меня, не проявив ни энтузиазма, ни скептицизма. Спросили, не видел ли я пистолета. В кабинете Вика пистолета не нашли.

– Нет, – ответил я. – Я видел только голову водителя.

Они хмыкнули и взялись за Софи.

– Джонас оставил меня в машине, – сказала она. – С дорожки, ведущей к дому, на большой скорости выехала другая машина. Я решила посмотреть, все ли в порядке. Пришла сюда и увидела перед домом Джонаса. Дверь дома была открыта, и мы вошли. Мы нашли мистера Винсента лежащим в кабинете и немедленно позвонили вам.

Мы часа три просидели в роскошной столовой Вика, пока прозаичные профессионалы, для которых убийства были повседневной работой, препарировали его смерть. Они включили все лампы в доме и принесли еще свои фонарики, и в этом ярком свете они выглядели еще более бесчеловечными.

Быть может, им необходимо думать об убитом как о предмете, а не как к человеке. Но я так не мог.

Наконец мне разрешили отвезти Софи домой. Я остановился перед ее домом, и мы поднялись к ней, унылые и подавленные. Она сварила кофе, и мы выпили его на кухне.

– Есть хочешь? – спросила Софи. – У меня, кажется, сыр есть…

Мы рассеянно поели сыру.

– Что ты собираешься делать? – спросила она.

– Ждать, пока его поймают, наверно.

– Он не станет скрываться. Он же не знает, что ты его видел.

– Да.

– Он ведь не знает? – с беспокойством уточнила Софи.

– Если бы он узнал меня, он бы вернулся и пристрелил нас обоих.

– Ты всегда скажешь что-нибудь приятное!

Под глазами у нее проступили мешки. Она выглядела не просто усталой, а взвинченной и перенапряженной. Я зевнул и сказал, что мне надо бы домой, и она не смогла скрыть охватившего ее облегчения.

Я улыбнулся.

– Тебе нормально будет одной?

– Да, конечно! – совершенно уверенно ответила она. Одиночество сулило ей убежище, исцеление и покой. А я нет. Я принес ей аварию, человека с вилами, вправление вывиха и убийство. Я предложил ей брата-алкоголика, полусгоревший дом и скоропалительную помолвку. Отнюдь не подарок для человека, который нуждается в порядке и покое башни из слоновой кости, именуемой диспетчерской.

Софи проводила меня до машины.

– Ты еще приедешь? – спросила она.

– Когда ты захочешь меня принять.

– Порция Дерхема раз в неделю…

– По-моему, этого довольно, чтобы напугать любую женщину!

– Ну что ты! – Софи улыбнулась. – Конечно, для нервов не полезно, но по крайней мере чувствуешь, что живешь по-настоящему!

Я рассмеялся и мягко, по-братски, поцеловал ее.

– Меня устраивает.

– В самом деле?

– Правда-правда.

– Но я же не прошу… – сказала она.

– А зря.

Она усмехнулась. Я сел за руль. Лицо ее оставалось по-прежнему измученным, но глаза смотрели куда спокойнее.

– Спокойной ночи, – сказал я. – Завтра позвоню.

Путь домой показался ужасно долгим. Плечо болело – слабое, но настойчивое эхо вывиха. Я с тоской мечтал о крепком бренди и подавил вздох разочарования при мысли о куда менее живительной кока-коле.

Когда я приехал, в доме было темно.

В окнах света нет, Криспина не слышно.

«Вот черт!» – подумал я. Машины у него больше нет, единственный его транспорт – это его собственные ноги. А единственное место, куда Криспин мог дойти на своих двоих, – это прямиком к источнику джина.

Я, как обычно, остановился у кухни, открыл незапертую заднюю дверь, вошел, включил свет.

– Криспин! – крикнул я на весь дом. Никто не отозвался. – Криспин!

Мертвая тишина.

Выругавшись себе под нос, я прошел в кабинет, собираясь позвонить в паб и спросить, в каком состоянии пребывает мой братец. Если он уже ужрался, надо поехать и забрать его. Я снял трубку и начал набирать номер, но тут дверь у меня за спиной скрипнула.

Значит, он все-таки не в пабе! Я обернулся с радостной улыбкой.

Но это был не Криспин. Я смотрел в дуло тяжелого пистолета с продолговатым глушителем, и мне, как Вику, хотелось заорать: «Нет! Господи! Подожди!»