Майкл Доббс: Прикосновение невинныъ

И вдруг ее резко остановили. Рука, протянувшаяся из-за колонны, схватила ее, и оба они чуть не упали.

— Вы, — выдохнула она.

Это был Деверье. Его взгляд метнулся с лица на табло объявлений, и она попыталась вырваться.

— Успокойтесь. Ваш ребенок в безопасности. Я уже распорядился, чтобы ее принесли сюда.

Слова Деверье заставили Изидору пошатнуться, она тяжело дышала, не в состоянии вымолвить ни слова.

— Вы победили. Вы понимаете, что выиграли? — продолжал он. — Бэлла сейчас будет здесь.

Иза тряхнула головой, не в силах поверить. А вдруг это его очередная ложь? Она оглядывалась по сторонам, в отчаянии пытаясь увидеть дочь.

— Все кончено, — кричал министр, тряся ее за плечи, чтобы привлечь внимание. Поняв, что Изидора слушает его, он понизил голос.

— Всего несколько минут, потерпите…

Изидора отшатнулась, чувствуя отвращение от его прикосновения, но смысл сказанного постепенно доходил до нее. Она зарыдала. Бэлла! Бэлла здесь! Возможно ли это? Неужели все кончено? Охватившее ее облегчение сбивало с толку, она почувствовала, что теряет сознание… Деверье опять потянулся к ней, чтобы поддержать. Взял под руку и замер. Изидора заглянула в его водянистые глаза, пытаясь прочесть в них истину. Они были тусклыми, почти мертвыми.

— Бэллу принесут через зал отправления. Не дергайтесь.

Иза предполагала, что ей придется столкнуться с ним, она была готова к агрессии, угрозам и насилию, но только не к спокойным логическим рассуждениям.

— Мои извинения вам не нужны, Изидора, но, поверьте, я как отец понимаю, какой ужас вы пережили. Я очень сожалею. Действительно сожалею. Я понятия не имел о том, что творится с этими усыновлениями, пока Полетт не рассказала мне все. Я считал вас докучливой бабой. Я ошибся и могу исправить это, вернув вам дочь. Хотел бы я сам получить от кого-нибудь подобную помощь.

— Помощь? — Иза была оскорблена, она отказывалась понимать слова Деверье…

— Вы получаете обратно вашу дочь. С ней все в порядке. Я отдал бы все на свете за подобное счастье…

— Полетт?..

— Бог мой, вы же видели ее, на кого она похожа. — В голосе Деверье чувствовалась горечь поражения. — Я так старался, но не думаю, что смогу когда-нибудь вернуть ее в семью. Но даже после того, что она натворила, я хочу вернуть ее. Не знаю, сможете ли вы понять это. — Лед в глазах Деверье, казалось, готов был растаять, внезапно он перестал быть высокомерным политиком, став отцом, переживающим тяжелое горе. Изидора знала, каково ему сейчас.

Деверье постарался подавить всплеск эмоций.

— Извините. Но… Позвольте мне все-таки объяснить. Прошу вас! Она вовсе не чудовище. Происшедшее… не совсем ее вина.

— Замолчите, у меня далеко не христианское настроение.

— Я не прошу вас простить. Иногда мне и самому трудно простить Полетт, но… она моя дочь. Мое единственное дитя. — Деверье шумно сглотнул, пытаясь овладеть собой. — Когда мать Полетт умерла, ей было восемь. Она покончила с собой. Что говорят люди, когда случается трагедия, разрушается семья? Кого винить в потере, если винить некого? Для восьмилетней девочки, не понимавшей, почему ушла ее мать, виноватым оказался один человек — она сама. Полетт так и не оправилась от трагедии детства. — Деверье обхватил себя за плечи. — Я не верю, что она когда-нибудь поправится. Слишком поздно.

Страдание заразительно, Изидора на мгновение забыла о гневе.

— Вы же хотите, чтобы я закрыла глаза на прошлое. Забыла обо всем.

Деверье покачал головой так, что казалось, каждое движение причиняет ему боль.

— Я много лет закрывал глаза. Убеждал себя, что с ней ничего особенного не происходит, что все пройдет. Просыпаешься каждое утро и надеешься, что с сегодняшнего дня все будет прекрасно, она появится к завтраку, улыбающаяся, любящая, она снова твоя дочь. Но… как доказать свою любовь ребенку, если он не может не терзать себя? Я думал, что обязан защищать ее, и был неправ.

— Вы покрывали ее.

— Да, и молчал, закрывая глаза на то, что она наркоманка. Я был не прав и теперь буду платить по счетам. Я был слаб. Я люблю свою дочь, она единственная что-то значит для меня, я хотел бороться за нее, пытался заставить ее прекратить разрушать себя. Уж вы-то меня понимаете?

— Я понимаю одно: ваша дочь разрушила жизни многих других людей.

Пол кивнул.

— Я все еще считаю это невероятным, но… теперь она разрушит и мою. Поверьте, я ничего не знал о том, что они творили с Фолдом, не знал до недавнего времени. Каково это — узнать, что твоя дочь… — Деверье содрогнулся, — продает младенцев. Это будет прекращено. Уже прекращено. Очевидно, Фолд, кроме всего прочего, еще и извращенец. Полиция нравов получила информацию, что его застали при компрометирующих обстоятельствах в одном из отелей.