Майкл Доббс - Прикосновение невинных

У премьер-министра отвисла челюсть.

— Ну, правительство не контролирует университеты, всякие там интеллектуалы могут поднять вой. Но я буду счастлив лично заняться проблемой.

— О Боже, я вовсе не хочу затруднять вас, господин премьер-министр, я прошу, чтобы «проблему решили». Неужели «Дастер» не стоит одного места в Оксфорде?! Мне казалось, он стоит целого университета.

— Я… я… — Подбородок Флада задрожал, он был обескуражен подходом собеседника.

— Господин президент, — вмешался в разговор Деверье, — вы должны понять: премьер-министр не может допустить, чтобы его обвинили в нарушении академических свобод. Ни сенатору, ни его внучке не пойдет на пользу, если поднимется крик в газетах.

— О да, здесь вы правы.

— Однако, полагаю, мы попытаемся решить эту проблему. Я уверен, что премьер-министр найдет бизнесмена, имеющего интересы в оборонной промышленности, возможно, тесно связанного с проектом «Дастер», и мы убедим его принять личное участие в создании новой кафедры в Оксфорде. Это идеальный способ выказать глубокую заинтересованность в вопросах образования. Подобный интерес помог попасть в палату лордов не одному торгашу, не так ли, премьер-министр?

— Безусловно…

— Полагаю, в столь сложный в финансовом отношении момент университетское начальство с пониманием отнесется к… маленькому условию, выдвинутому щедрым дарителем.

— Вы хотите сказать, что сможете… — пророкотал президент.

— Да.

— Да! — поддакнул премьер.

— Джентльмены, мы поразим, удивим, покорим весь мир. Знаете, я думаю, наше дитя отправилось в путь.

— Храни вас Бог, — пробормотал премьер-министр Флад, положив трубку. Впервые за несколько недель Деверье увидел, как Флад улыбается.

Министр обороны провел еще час в обществе премьер-министра, пока тот запивал свой триумф виски. Они начали обсуждать другие проблемы, пытаясь придумать, как оживить популярность и победить на выборах. Флад был воодушевлен, а Деверье молчал, слушал, выдвигая предложения и позволяя премьер-министру подхватывать свои идеи, чтобы потом использовать их. Он должен был действовать осторожно. Не следовало превосходить начальство, Флад еще должен обеспечить ему разбег в гонке за главный приз. Победит Флад на выборах или потерпит поражение, он вряд ли долго продержится. Впервые Деверье всерьез задумался о премьерском кресле.

Глава кабинета. Как заманчиво. Вот тогда тень отца сгинет окончательно.

Весьма довольный, Флад проводил Деверье до парадной двери дома 10 и распахнул ее как раз в тот момент, когда телевизионщики включили все софиты, собираясь показать нации в вечерних новостях ее лидера. Премьер-министр взял руку Деверье и тепло пожал ее, этот жест отметят и поймут все, кто следит за приливами и отливами политического океана.

— Прекрасный вечер, Пол. Благодарю вас. Полагаю, вы отправитесь праздновать наш успех?

Деверье ответил ему улыбкой.

— Возможно, несколько позже. Сейчас я должен встретиться с американским послом. Есть некоторые детали, которые необходимо обсудить.

Казалось, Деверье был повсюду. На экране телевизора, в заголовках газет, в доме, в ее жизни, даже у нее в мозгу. Иза проснулась среди ночи. Подушка была мокрой: она пережила мучительный кошмар и безуспешно пыталась освободиться от него. Лицо Полетт вновь выплыло из подсознания, совершенно ясно и четко. Потом лицо Полетт расплылось и превратилось в лицо ее отца.

Особенно ужасало то, что, по мере того как образ девушки становился все отчетливее, другой образ как будто растворялся: она не могла вспомнить, как выглядит собственная дочь. Бэлла исчезла. Детское, еще не сформировавшееся лицо, плач, меняющийся цвет глаз, рыжие волосики на лбу — все это улетучивалось из ее сознания, как будто скручивалась, сгорая, старая кинопленка.

Иза пыталась найти легкий выход и впала в панику.

Она вытерла влажный лоб — черт, пот просто лил с нее — и вновь легла на подушку, прислушиваясь к старому дому. В таких домах никогда не бывает совсем тихо, что-то все время скрипит, шуршит, стучит. Время работает против нее.

День уходил за днем, все дальше уводя от нее Бэллу. Сколько времени прошло? И Изидора решилась.

Она обшарила каждую комнату в доме, обследовала каждый шкаф, каждый угол в поисках каких-нибудь следов, стараясь не попадаться Салли, которая посматривала на нее с подозрением, как будто ее предупредили, что хорошего от гостьи ждать не приходится. Любой нормальный хозяин вышвырнул бы ее вон, услышав, что она подозревает его дочь, возможно, даже его самого, но Деверье был необычным противником. Он явно предпочитал держать Изу под наблюдением, знать, где она находится, что делает.