Майкл Доббс - Прикосновение невинных

— Она не оставила даже номера телефона? И вы не знаете, где ее найти? — Грабб не верил своим ушам. Никогда раньше ни один из его иностранных корреспондентов не исчезал вот так, с концами, оставив на произвол судьбы один из самых важных корпунктов в Европе. Иза была одной из лучших, но сейчас эта глупая сучка здорово подвела его. Сейчас, когда агентство работает на пределе финансовых возможностей и ожидается дальнейшее сокращение финансирования. Грабб застонал, выслушав объяснения из Парижа.

— Что, опять ее проклятые детишки? Господи Боже мой, мы же дали ей шестинедельный отпуск для «нереста», она всего несколько месяцев назад вышла на работу. Сколько еще крови она хочет у нас выпить?

Молодой продюсер попытался успокоить Грабба: у Изидоры был трудный период, на нее давит муж, ей надо было уехать, подумать и разобраться в личных проблемах. Всего на пару дней. Да, он знает, что прошло уже больше недели, но редакция справится, все под контролем. Нет оснований для паники.

Грабб, невысокий полноватый мужчина с порезами от бритья на щеках и подбородке, не согласился с мнением своего сотрудника: именно сейчас у них самый опасный момент. Когда завтра материал из Лондона будет комментировать заведующий корпунктом, а не ведущий иностранный корреспондент агентства, все выплывет наружу и на их головы обрушится карающая длань.

И он решил опередить события. Посмотрев на приоткрытую дверь в кабинет управляющего, Грабб заорал в трубку:

— Я не собираюсь терпеть это дерьмо! Черт побери, я плачу вам за работу, а не за эти гребаные отговорки, ты не должен был разрешать ей исчезать! Мы даже не знаем, где ее найти. Господи Боже мой, в Англии предстоит серьезная перетасовка кабинета министров, а ты говоришь мне, что Изы нет, она, видите ли, опять меняет пеленки. Что у вас там, отдел новостей или ясли? Если не сможешь найти ее в течение двух часов, сделаешь материал сам — и лучше тебе постараться парень, слышишь меня?! Мне нужен безупречный материал, мы должны обойти этих ублюдков из других агентств, опередить их, пока они прочухиваются! Мои ток-шоу — лучшие в нашем бизнесе, и так будет и впредь!

Грабб незаметно оглянулся. Его громкий голос привлек всеобщее внимание, управляющий стоял в дверях своего кабинета, хмуря брови и изрыгая ругательства. Подходящий момент для эффектного завершающего удара. Грабб встал, вытянулся во весь рост и добил собеседника.

— Найди ее, быстро найди! Вытащи ее на свет Божий и передай от меня, что на сей раз ей не отвертеться.

Он шваркнул телефонную трубку на рычаг, прежде чем оглянуться на жадно прислушивающихся сотрудников. Он владеет ситуацией. А если что-нибудь все-таки сорвется, все, а главное управляющий, будут знать, что это не его вина.

По ту сторону Атлантики продюсер европейского отделения «Уорлд Кейбл ньюз» довольно улыбнулся. Ему было двадцать восемь лет, и он впервые получил возможность выйти на авансцену. Если он справится, если все получится, они не станут тратить лишние деньги и присылать нового корреспондента, признают наконец его талант. Это серьезный шанс, и он не собирается упускать его. Возможно, следует связаться с кем-нибудь, сообщить об исчезновении Изидоры, запросить полицию, но ведь он должен выполнить работу, заказать билет на самолет, а времени так мало. Иза могла отправиться в любую страну… А ему еще надо постричься.

Мысленно продюсер уже проговаривал то вступление, которое произнесет перед камерой, стоя у большой черной двери на Даунинг-стрит, 10.

Он бы не возражал, если бы Изидора Дин исчезла навсегда.

Никто не заметил повреждения селезенки. Удар ремня безопасности пришелся как раз пониже ребер и привел к небольшому разрыву мягкой ткани, из которого медленно сочилась кровь. Не так сильно, чтобы вызвать серьезные проблемы, но вполне достаточно, чтобы приборы зарегистрировали постепенное понижение уровня кислорода в крови. Нарушились рефлексы, но врачи считали, что причиной тому отек мозга. Кровотечение размягчало ткани вокруг разрыва, и селезенка в конце концов не выдержала. Селезенка — сепаратор крови, она производит белые кровяные тельца и уничтожает отработанные красные. Если кровь попадает в брюшную полость, пациенту остается жить не больше двух часов.

Примроз была расстроена. Прошло минут сорок с тех пор, как по коридору к отделению интенсивной терапии прошествовали хирурги, анестезиологи и физиотерапевты, как это всегда делалось трижды в день. Обычно они отпускали глупые шутки в адрес младшего медперсонала, особенно сестер-практиканток. Зачем же сейчас анестезиолог, блондин с искусственным загаром, вызывает ее к телефону? Примроз и не подозревала, что ему известно ее имя. В чем дело? Она что-нибудь не так сделала?