Том Харпер - Затерянный храм

Кроме воды и леса, было почти ничего не видно, но у Гранта стало складываться впечатление, что долина постепенно сужается. Склон стал круче, течение реки — быстрее. Впереди слышался шипящий шум, он словно плыл над деревьями. Грант вышел к чаше небольшого водопада, где кипела и бурлила быстрая вода, и поднял голову. На фоне неба не очень высоко вверху он увидел ослепительно сиявшие утесы, окруженные, словно дверным проемом, деревьями.

Шипение перешло в рев. Грант вскарабкался на камни, не обращая внимания на плещущую вокруг воду, — она намочила его рубашку и брюки. Он взобрался наверх и присел на корточки на плоском валуне, с него капала вода.

Он оказался в верхней точке долины. В обе стороны тянулся лес; кромка его изгибалась, встречаясь с утесами в верхней точке долины, гряда которых тоже изгибалась внутрь. Круглое пустое место между ними было занято обширным водоемом; он открывался к протоку, где стоял Грант, и дальше вливался в реку. Поверхность озера казалась непроглядно темной.

Рядом с ним вскарабкались Джексон и Рид и сгрудились на валуне, словно потерпевшие кораблекрушение — на плоту. Ковальски и его ребята ждали внизу.

— И что теперь?

Рид смотрел на водопад.

— По словам Гомера, мы должны подойти к тому месту, где в реку впадают два других потока.

— И как они называются? Река мучений и поток боли?

— Река огня и река горестей.

— Да, зря я спросил.

Грант вытащил из своего заплечного мешка сверток, развернул и вынул табличку, стараясь заслонить ее от летевшей с водопада мелкой водяной пыли.

— На картинке, похоже, два потока. Если это, конечно, не контуры горы. Что говорит бисматрон?

Джексон слез вниз к морпехам. Грант увидел, как он вытаскивает прибор из ящика и настраивает его. Шум воды заглушал все звуки от аппарата, а указатель на шкале едва двигался.

— Немного. — Джексон нахмурился, глядя на шкалу. — Что-то, может, и есть. Думаю, надо идти дальше. — Он указал на утесы рядом с водопадом. — Мы туда залезть можем?

Грант присмотрелся. Не так просто это сделать. Утесы не очень высоки, может быть футов пятьдесят, но белый камень кажется гладким, как лед, даже там, где его не покрывает влага от водопада.

— А то, — как ни в чем не бывало ответил Грант. — Веревка есть?

Взяв с собой одного из ребят Ковальски, шлепая по воде, Грант отправился к водопаду. Остальные наблюдали с дальнего края водоема. Трудно было даже подойти к подножию утеса — кажется, он уходил глубоко в воду, и камней, на которые можно было бы встать, оказалось немного. Грант остановился там, где деревья подходили ближе всего к скалам. Здесь вроде бы вообще негде было стоять — разве что на каменистом уступе, поднимавшемся всего на несколько дюймов от основания утеса. Грант глянул в воду, но в темном водном зеркале увидел только собственное отражение.

— Ну я и так уже промок, — пробормотал он. Сбросив вещмешок, он закинул веревку на плечо и прыгнул в воду.

Вода оказалась теплее, чем он ожидал, а в этом углу водоема течение прижало его к скалам, вместо того чтобы потащить к стоку. Грант подплыл и взобрался на уступ, дрожа в мокрой одежде под ветром. Утес встретил его грудью вперед; Грант не мог отделаться от ощущения, что в любой миг сам он может упасть навзничь.

Он посмотрел на морпеха, наблюдавшего за ним с берега:

— Пожелай мне удачи.

Грант не был новичком в скалолазании. В детстве он провел не один час, карабкаясь по меловым уступам Фламборо; [65] Город в Англии. повзрослев, он взобрался на такое количество скал и стен, что все не мог и вспомнить. Но здесь задача была другая. Поверхность скалы оказалась гладкой и волнистой, словно кожа. Чего-нибудь добиться можно было только распластавшись, подобно ящерице, и цепляясь за неровности скалы. И передвигаться Грант мог, только дюйм за дюймом перемещая ладони. Очень скоро он натер пальцы даже на гладкой поверхности.

Мокрая одежда тянула вниз, хотя рубашка прилипала к поверхности утеса ничуть не хуже, чем собственная кожа. Кажется, иногда он только поэтому и держался.

Грант глянул вниз. Это было ошибкой — не потому, что он боялся высоты; просто он увидел, как мало прошел. Он повернул голову к скале и продолжил подъем. На небольшое время склон сделался немного более пологим, и подъем пошел легче. Потом вдруг утес снова выпятился, став даже не вертикальным, а нависнув над головой. Понятно было, что тут никто не поднимется. Грант прижался щекой к скале и глянул вправо — другой дороги нет. А водопад слева вдруг зашумел намного громче.