Фредерик Ленуар - Пророчество Луны

— Именно поэтому я и не стал принимать сан! Разве вы не считаете, что нашей церкви пора обратить пристальное внимание на мораль клириков, пока реформаторы не одержали полную победу?

— Совершенно с вами согласен! — произнес синьор Приули серьезно. — Я не слишком высокого мнения об этом Лютере, считаю его грубым и самодовольным типом, но здесь он прав и в некоторых других вопросах тоже.

— Мне кажется, ваш город старается сохранить нейтралитет в этом конфликте, — сказал Джованни. — Конечно, здесь нет ни реформаторских церквей, ни пасторов, но я заметил, что вы не бросаете в тюрьму приверженцев нового учения.

— Это правда, — согласился Приули. — Мы поддерживаем Папу, но не собираемся ловить для него еретиков!

Джованни улыбнулся.

— Думаю, это только подтверждает тот факт, что вы высоко цените свою независимость!

Замечание Джованни привело Агостино в восторг.

— «Мы в первую очередь — венецианцы, а только потом христиане» — так гласит поговорка! Я вижу, наш друг понял, что лежит в основе политики гордой Венеции! — Он погладил бородку. — Могу ли я, зная о ваших исключительных познаниях в астрологии, задать вопрос, который волнует весь христианский мир?

— Конечно.

— Лютер — Антихрист?

С тех пор как Джованни прибыл в Венецию, он не раз слышал это странное утверждение из уст ревностных католиков. Его наставник говорил об Антихристе, когда они изучали «Откровение святого Иоанна Богослова (Апокалипсис)». В этом пророческом тексте, последнем в Новом Завете, нет конкретного упоминания об Антихристе, только о «зверях», которые служат Сатане, обольщая живущих на земле. На самом деле святой Иоанн писал о пришествии «Антихриста» и конце света и об «антихристах», предшествующих ему, этих «обольстителях» и «лжецах», которые «вышли от нас, но не были наши», [16] Первое соборное послание святого апостола Иоанна Богослова, 2:19. в своих посланиях.

Мессер Луцио объяснил Джованни, что еще со времен апостолов многие поколения христиан верили, что конец света неминуем. Гонения, которым подвергались последователи Иисуса, падение Римской империи, казалось, подтверждали пророчества Священного Писания о грядущем конце света и предшествующим ему бедствиям. Но после того как в середине четвертого века в христианство обратился император Константин, мироощущение христиан в значительной мере изменилось. Лучше всего эту перемену выразил Блаженный Августин, который объявил, что конец света грядет не так скоро, как полагали основатели церкви: за апостольскими временами последует время Церкви, и весть о Христе разнесут всем народам. И только тогда наступит конец времени и установится Царство Божье.

Почти тысячу лет христиане жили без эсхатологического ожидания близкого конца света. Четырнадцатый век стал переломным. Голод, Столетняя война, чума уничтожили больше трети населения Европы: все эти бедствия были истолкованы как великие испытания, предшествующие концу света. Но последней каплей, доказательством того, что история человечества близится к завершению, стало открытие Нового Света Христофором Колумбом: теперь Слово Господне можно было принести всем созданиям, после чего должен наступить день Страшного суда, как предсказывал сам Христос. Мессер Луцио прекрасно помнил волнение, которое охватило весь христианский мир, когда люди узнали об открытии Колумба. Но у надвигающегося конца света должен был быть еще один знак: появление лжепророков и самого Антихриста. Этот слуга дьявола будет обольщать людей, притворяясь Иисусом Христом или выдавая себя за его посланника. Мессер Луцио тоже задумывался над вопросом, предшествует ли открытие Нового Света появлению Антихриста. Но он никогда не считал Антихристом ни Лютера, ни кого-нибудь еще.

Джованни собрался с мыслями и наконец произнес:

— Не знаю, лжепророк ли Лютер, о котором говорится в Писании, или даже приспешник самого Сатаны, но думаю, что это утверждение слишком удобно для папистской пропаганды, чтобы быть правдой!

Агостино громко рассмеялся.

— Точно! Но ведь есть еще вопрос о том, существует ли Антихрист в единственном числе, как полагают большинство католиков, или под этим именем выступает целое ведомство, как уверяют реформаторы?

Джованни понял, на что намекает Агостино.

— Вы говорите об институте папства, не так ли?

— Ну, мне бы хотелось знать, что вы думаете об обвинениях Лютера и его последователей в адрес католической церкви. Папы провозглашают себя наместниками Христа на земле, но реформаторы считают их дьявольским зеркальным отражением Иисуса. Тот был целомудрен, папы же — похотливы. Христос был беден, папы алчут богатства. Иисус не желал земной власти, папы стремятся к могуществу и почестям. Христос просил, чтобы никого на земле не называли «святым» или «отцом», говоря, «ибо один у вас Отец» и «Господь един свят»; папы же любят, чтобы их называли «ваше святейшество». В общем, по мнению Лютера, папство — престол Антихриста, продолжение Вавилона и языческого Рима, выдающее себя за голову и сердце христианства!